"Людмила Богданова. Путешествие королевны." - читать интересную книгу автора

Гнедого в галоп.

Приняв решение, Хозяйка уже могла не торопиться, но этот заснеженный
простор, залитый ослепительным солнцем, пьянил так, что она, задыхаясь
ветром, гнала коня, и конь сам отзывался на жажду полета. Плащ хлопал за
спиной, капюшон слетел с головы, в лицо летели снежные искры, и Хель
смеялась, проносясь под еловыми ветками и ловя снежинки губами.

Лес наступил неожиданно, стискивая дорогу, когда путница миновала Хатанку
по прочному прозрачному льду (где под серым дремали желтые льдины прежнего
ледостава), на поникших густозеленых лапах лежал снег. Хель помнила эти
ели. Они ничуть не изменились за те шестнадцать лет, которые прошли со
времени, когда белоголовые брат и сестра - бродячие музыканты - шли по
этой дороге, правда из Ландейла в Хатан, изредка останавливаясь в
придорожных селениях, глядя на звёзды сквозь ветки или щели соломенных
крыш и порой забывая, что по краю бродят Стрелки. И еще Хозяйка помнила
эту дорогу, облетевшие осины на перекрестках, в их медленном шествии в
столицу через Ландейл из Эрнара через два месяца после восстания. Колёса
кареты, тяжело загребающие дорожную грязь, всадников в тусклых кольчугах и
неистовую улыбку Мэя на посеревшем лице... Воспоминания отступили, Хель
встряхнула ветку и с визгом выскользнула из-под снежного водопада. Солнце
светило, ждала дорога, и она сама была такой же молодой, как и десять лет
назад.



Нестройный гул и пахучее тепло господы заставили Хель остро почувствовать
усталость. Было не поздно, но солнце уже закатилось и клонило в сон.
Бросив хозяину пару серебряных, могла рассчитывать Хель на ужин и
приличную комнату. Хозяин привел ее наверх, в беленое помещение со
стройной мебелью и крепкими засовами на окне и двери, которые Хель
проверила прежде всего. За окном была скользкая крыша пристройки, но в
окно мужчина чуть больше, чем сама Хель, уже не протиснулся бы. Ужин
оказался в меру пристойным и горячим, хозяин не пожалел даже пары свечей,
одну из которых Хель тут же благоразумно задула, и пожелал ей спокойной
ночи.

Хель заперла за ним двери, сняла плащ, отстегнула меч и села ужинать.
Половинка луны освещала слюдяные разводы окна, из щелей которого тянуло
холодом, но в углу у дымохода, где была постель, казалось даже жарко.
Стащив сапоги, Хель свернулась под одеялом. Первый ломкий сон уже подходил
к ней, когда кусачая живность, гнездящаяся в тюфяке, решила приступить к
ночному пиру. Побуждаемая яростью и брезгливостью, Хозяйка вскочила,
одарила парой теплых и ласковых слов хозяина и, свернув постель, радостно
вытолкала ее через окошко на мороз. Потом со свечой тщательно проверила,
не остались ли кроме нее в комнате еще постояльцы, и легла на голые доски,
завернувшись в собственный плащ. Некоторое время ничто ее больше не
беспокоило.

Проснулась Хель около полуночи и некоторое время лежала не шевелясь,