"Евгений Федорович Богданов. Случайный вальс (Рассказы, зарисовки)" - читать интересную книгу автора

рассказывал какую-то побасенку: возле весов все грохнули хохотом.
Аннушке было хорошо от мягкой ночной прохлады, от желанной
передышки и от того, что рядом сидит Андрей - такой спокойный,
уравновешенный, внимательный.
- Умыться бы, - тракторист вздохнул. - Да воды поблизости нет. До
реки далеко. Идти некогда.
- Придется потерпеть, пока кончим.
- Придется. А то бы искупался. Ночами вода теплая. Помню, бывало,
как после смены в Кубань нырнешь! Хорошо. Зорька утренняя
занимается... в темноте туман ползет, как дымок, по низу. А речка у
нас шустрая. Чуть зазеваешься - подхватит и понесет шут знает куда. -
Андрей тихо рассмеялся и опять зашуршал газетой.
- Не страшно купаться ночью-то?
- А чего бояться! Своя река, родная.
- Вы там тоже трактористом были?
- Трактористом.
Аннушка вспомнила, как прошлой осенью появился в колхозе этот
добрый на вид и молчаливый человек. Большой, сильный, но совсем
одинокий и почему-то всегда грустный. Скажут ему: сделай дело - молча
берется и делает. На людях - в клубе или на собрании - сидит молча
где-нибудь в сторонке и все дымит, дымит папироской. Увидит на улице
малыша - остановится, возьмет на руки, поерошит ему русые волосенки
огромной рукой и бережно поставит на землю. Малыш удивлённо смотрит на
него, задрав голову, и не знает, улыбаться или плакать. На всякий
случай улыбнется - и бежать, а Андрей долго глядит ему вслед...
Аннушка удивилась, что сейчас молчун Андрей разговорился с нею.
Она поинтересовалась:
- А вы зачем сюда-то приехали? У вас ведь там лучше, места
богаче.
Андрей долго молчал, потом сказал:
- На то есть причина. Видишь ли, Анна Егоровна, долго
рассказывать, как это всё получилось. Да и зачем?
- А вы рассказали бы. Может, горе какое? Поделитесь - легче
станет.
- Все с той войны проклятой, - вздохнул Андрей. - До нее был я
счастливым человеком, а вернулся - счастья нет. Станицу разорили
фашисты, хата моя сгорела. Семья погибла при бомбежке. Одна яблоня
уцелела. Возле хаты росла, и на стволе у нее известки чуток
сохранилось. Белила ту яблоньку Христина каждый год. Христина,
Христина!.. И сынишка с ней погиб тоже. Никифор...
Аннушка заметила, как сгорбился Андрей, и развёрнутая газета
белела в его руках неподвижно и странно.
- Новым всё стало в станице. И хаты новые, и жизнь пошла
по-новому. Горем долго не проживешь. Стал я работать в колхозе, на
старом пепелище хатёнку построил. Один в ней, конечно, не жилец:
пусто, холодно, неуютно. Думаю, нашлась бы женщина, чуток похожая на
мою жену покойную, взял бы ее к себе. В сорок с гаком и при моем горе
нельзя не думать о семье. Бобылем-то умирать не хочется.
И жила там одна казачка. Ну, девушка - не девушка, как бы
сказать, разведенная... Моложе меня. Приглянулась. Познакомился с ней.