"Евгений Богданов. Берег розовой чайки (Роман в трех книгах, цикл: Поморы: кн.2)" - читать интересную книгу автора

на левом берегу из вагона поезда синим морозным вечером, он постоял на
высокой деревянной платформе перед зданием вокзала. Шумные толпы
пассажиров спешили к переходу через Двину: зимой "макарки" не ходили, и
приезжие, обгоняя друг друга, шли от станции по льду.
Вавила опустил мешок к ногам, снял шапку и, поклонившись вокзалу и
ларькам, торговавшим на перроне пирожками, пивом и мороженым, взволнованно
прошептал: "Здравствуй, родима сторонушка!"
Вокруг него уже никого не было. Пассажиры, подгоняемые крепким морозцем,
разошлись. Дежурный милиционер в полушубке и валенках, проходя мимо,
улыбнулся, увидев степенного бородача, кланявшегося пивному ларьку. "Вот
чудило!" - подумал он и прошел в конец перрона. Вавила надел шапку,
закинул за спину мешок и отправился на скользкую, накатанную санями и
чунками носильщиков дорогу на льду, снова снял треух и наклонил голову:
"Здравствуй, Двина-магушка!" Слезинки в уголках глаз прихватило на морозе,
колкий ветер гнал поземку вдоль скованного льдом фарватера, переметал
дорогу, обозначенную с боков елками-вешками.
"Десять лет дома не был!" - вздохнув, Вавила снова надел шапку и бодро
зашагал к правому берегу, где цепочками посверкивали электрические фонари.
В стороне Маймаксы на лесозаводе сипловато из-за расстояния загудел гудок,
возвещая начало смены. Вавила, словно повинуясь зову гудка, прибавил шагу.
Без особого труда он отыскал на Новгородском проспекте занесенный до окон
снегом небольшой домик с мезонином и старыми щелястыми воротами. В окнах
горел свет. Дорожка от калитки к крыльцу была выметена, ее только
чуть-чуть припорошило мягким снегом. Вавила поднялся на крыльцо, постучал.
В сенях скрипнула дверь, женский голос спросил:
- Кто там?
- Меланья Ряхнна здесь проживает?
Звякнул засов, в проеме двери белым пятном бабье лицо.
- Здесь. Только ее дома нет, ушла в магазин за продуктами. Господи, экая
бородища! Уж не супруг ли Меланьин?
- Он самый, - Вавила тяжело шагнул через порог.
- Борода у вас роскошна. У моего муженька тоже такая была... Проходите на
кухню. Подождите. Она скоро придет. Можете и в ее комнату, она не заперта.
- Ладно, тут подожду, - сказал Вавила и снял полушубок. Повесив его на
вешалку, сел, стал обирать сосульки с усов и бороды.
Вскоре пришла Меланья с хозяйственной сумкой в руке. Из сумки торчал
батон. Став у порога, она выронила сумку, онемела, округлив голубые глаза.
Вавила встал, шагнул к ней, протянув руки.
- Здравствуй, Ланя. Вот я и вернулся.
- Вавилушка-а-а! - Меланья кинулась к нему на грудь, повисла на нем,
залилась слезами.
Он обнял ее крепкими ручищами, потянулся к губам жены. Губы были свежие и
холодные с мороза.
Хозяйка тихонько подошла бочком, подняла сумку Меланьи, положила ее на
стол и скрылась за дверью в своей половине.

Все было забыто: взаимные обиды, мелкие ссоры, неприязнь и, наконец,
размолвка. Меланья теперь с грустной усмешкой вспоминала, как она хотела
когда-то взять строптивого и своенравного супруга под свой башмак, сделать
его послушным и ручным, купить в Ар-хангельске дом, завести кухарку,