"Евгений Богданов. Поморы (Роман в трех книгах, кн.1)" - читать интересную книгу автора

лишь единую треть. Вот откуда твои доходы. И одной, как ты говоришь,
бережливостью капитала тебе никак бы не сколотить. У рыбаков выхода не
было - шли к тебе. А ты этим пользовался. Вот в чем суть.
- Выхода у них не было, верно. А я-то при чем? И опять пораскинь мозгами:
если бы я не создал крепкое хозяйство, то рыбакам и вовсе бы трудно было.
Ты пойми одно: в каждой деревне должен быть крепкий хозяин... Теперь
хозяином у вас будет кооператив. Но что-то сомнение берет меня: сможете ли
управлять. Ну а я, видно, как эксплуататор, нонче должен бедствовать.
Думку таю, Дорофей, уйти от вас, потому что нет мне теперь жизни в родном
селе.
- Куда же ты уйдешь?
- А куда-нибудь, - Вавила помедлил, подумал, что не в меру
разоткровенничался с Дорофеем. - Уйду в город, наймусь в какую-нито
артель. Сапожником стану...
- Чегой-то ты хитришь, Вавила Дмитрич.
- Нечего мне хитрить. Лавки отберете, суда - тоже. Что мне здесь делать?
Рюжи под лед затягивать - не мое дело. Не привык, да и возраст не тот.
- Умеешь ли сапоги-то шить? - усмехнулся Дорофей.
- Научусь. Дело нехитрое.
Опять помолчали. Ветер тянул с реки - холодный, широкий. Вавила спросил:
- Я тебя чем-нибудь обидел? Скажи начистоту.
- Обид не было. Относился по-доброму.
- Так почему же все-таки ты перекинулся в кооператив?
Дорофей вздохнул:
- Плавал я у тебя долго и вот с чем остался, - он кивнул на карбас.
- Я бы мог для тебя заказать новый.
- С протянутой рукой я не обучен ходить. Ты это знаешь.
- Знаю. - Вавила насупился, посмотрел на носки крепких добротных сапог,
сшитых надолго, с голенищами-крюками. - Хитер ты, брат, и неискренен.
- Перед кем?
- А хошь бы передо мной.
- В чем?
- Когда уловил нутром, что дела мои плохи, - оставил. К другим
переметнулся. Гибель мою почуял?
Дорофей посмотрел ему в глаза отчужденно:
- Не то говоришь. Новую жизнь чую. Мне с ней по пути.
- Может, сходишь, со мной на сельдяной промысел? Хотя бы в последний раз?
Плату положу хорошую.
- Нет, не пойду. Теперь уж поздно. Пятиться назад не умею.
Вавила, сутулясь, пошел прочь, уже на ходу бросив:
- Ну и оставайся у разбитого корыта. Наголодуетесь с Панькиным.
Дорофей с досадой махнул рукой. Когда Ряхин ушел, он присел на днище и
задумался, глядя вслед купцу:
"Нет, Вавила, сапожником ты не станешь. Не та стать, не тот характер..."

2

Конечно, Вавила никогда бы не стал мастеровщиной-сапожником. Дорофею он
сказал об этом ради красного словца, чтобы понятнее и убедительнее
выразить неприязнь к соседу и ко всему, что теперь происходило в Унде.