"Николай Владимирович Богданов. Вечера на укомовских столах (Комсомольские рассказы) " - читать интересную книгу автора

народ. Они еще и при старом режиме двум богам молились. И святым угодникам
в церкви свечки ставили к образам, и нечистым лешим в лесу корки хлеба на
пеньки клали.
- А как же, - смиренно оправдываются навринские старики, - живем на
краю лесов муромских, исстари привыкли и власть почитать и ублажать
разбойничков.
- Да ведь это же не разбойники, а бандиты!
- Известно. Благодарствуем за избавленьице!
- Избавленьице... Вы-то избавились. А вот нам-то каково - кому руку
прострелили, кому ногу, у кого глаз подбит, у кого нос на сторону... Как
же теперь на съезд нам явиться? - ругается Ермаков, прикладывая к синяку
под глазом медные пятаки и пряжки.
- То-то и оно, - соглашаются навринцы, - сильна была банда, нешто бы
мы своими силами с ней управились? Спасибочко вам, выручили. Только уж не
выпускайте их на волю - как доедете до Оки, так в полынью да и под лед.
Мешков не жалейте.
Оказывается, в ночной стычке одолели мы банду знаменитого Медведя,
царского офицера Медведева, не признавшего Советскую власть. Набрал он
всяких отщепенцев и бесчинствовал в здешних лесных местах. Облагал
окрестные села и деревни данью. Обязывал по очереди кормить, поить,
угощать хмельным, парить в банях. Непокорные села на дым пускал.
Вот почему и пахло в Навре жареным. Вот отчего и девчат молодых не
было, всех невест в ожидании банды навринцы по другим деревням отправили.
- Ай, ловко они нашим заездом воспользовались! Ахти мне, - причитал
Савва Исаич, разглядывая шубу, порванную пополам, шапку, в навоз
втоптанную. - В чужой драке всю одежу спортил! Что я старухе скажу?
Ему-то еще ничего. Еремшинские ребята огорчились куда больше.
Докторского сына у них тяжко ранили. Не повезло интеллигенту: получил
сразу две пули в живот.
Лежал в санях, накрытый тулупом, и извинялся:
- Вы простите меня, товарищи. Все настроение вам испортил. Досадная
случайность. Не расстраивайтесь, пожалуйста, подумаешь, что значит один
совещательный голос... обойдетесь...
Но эти слова еще больше терзали ребят.
- Потерпи до Елатьмы. Довезем, а там у тебя дядя доктор, вылечит.
Всю дорогу сани от толчков берегли. И на руках внесли в приемный
покой. Там всем потерпевшим раны, царапины перевязали, и они явились на
съезд, как с войны.
Елатьма нас встретила с почетом. А как же - впереди летела слава -
победители Медведя. С ним уездные власти всеми вооруженными силами
справиться не могли, а мы его, как кота в мешке...
И надо сказать, убили позором. По всем деревням, на которые он страх
наводил, провезли мы белобандита. Старухи на его голову помои
выплескивали, мальчишки, вскочив на запятки саней, изловчались окропить
несвятой росой. Девчата, видя такое поношение, стыдливо хихикали, гремели
хохотом мужики.
Хозяевами вошли мы в бывший купеческий дом, овеваемый красными
полотнищами со словами: "Привет, привет..." Мандатная комиссия сразу
признала нас. Каких же еще нужно делегатов? Даже Ванечка - белокурый
беглец, и тот пришел, оформили. Приняли и его дар - две бочки меда.