"Жан Бодрийар. В тени молчаливого большинства" - читать интересную книгу автора

бесконечной иронией женственности, о которой говорит Гегель, - иронией
притворной преданности и чрезмерной законопослушности. Она симулирует
пассивность и покорность столь тщательно, что от последних, как в случае с
бессмертным солдатом Швейком, по сути дела уже ничего не остается.
Именно ее, судя по всему, и имеет в виду патафизика, или наука о
воображаемых решениях [24]*, - наука о
симуляции и гиперсимуляции вполне определенного, подлинного,объективного,
подчиняющегося универсальным законам мира, включая симуляцию и
гиперсимуляцию, осуществляемые теми, кто категорически убежден, что мир
подчиняется данным законам. Очевидно, именно благодаря массам и их
непроизвольному юмору мы и входим в патафизику социального, наконец
освобождающую насот всей этой метафизики социального, которая давно нам
мешает.
Сказанное полностью противоречит тому, что принято понимать под
процессом постижения истины,
[42]
но последний, похоже, лишь иллюзия движения смысла. Ученый не может
согласиться с мнением, согласно которому неживая материя или живое существо
отвечают на обращенные к ним "вопросы" "не вполне" или, наоборот, "слишком
объективно" (в обоих случаях это означает, что "вопросы" поставлены
неправильно). Уже само такое предположение кажется ему абсурдным и
недопустимым. Ученые бы его никогда не выдвинули. И они поэтому никогда не
выйдут из заколдованного круга производимой ими симуляции строгого
исследования.
Повсюду в силе одна и та же гипотеза, одно и то же полагание надежности
[axiome de crdibilit]. Тот, кто занимается рекламой, просто обязан
исходить примерно из следующего: люди к рекламе так или иначе
прислушиваются, и поэтому всегда существует хотя бы минимальная возможность
того, что послание достигнет своей цели и смысл его будет расшифрован.
Всякое сомнение на этот счет должно быть исключено. Если бы выяснилось, что
показатель преломления потока сообщений у получателя равен нулю, здание
рекламы рухнуло бы в ту же минуту. Реклама живет исключительно этой верой,
которую она постоянно в себе поддерживает (речь идет о ставке того же рода,
что и ставка науки на объективность мира) и которую даже и не пытается
по-настоящему проанализировать из страха обнаружить, что столь же правомерно
предположить и обратное, а именно: что огромное большинство рекламных
сообщений никогда
[43]
не доходит по назначению, что тем, кому они направлены, уже безразлично
их содержание, преломляющееся теперь в пустоте, что людей интересует только
медиум - носители посланий, выступающие эффектами среды, эффектами,
движение которых выливается в завораживающий спектакль. Маклюэн [25]* когда-то сказал: "Medium is message" [26]*. Эта формула как нельзя лучше характеризует
современную, "cool" [27]*, фазу развития всей
культуры средств массовой информации, фазу охлаждения, нейтрализации любых
сообщений в пустом эфире, фазу замораживания смысла. Критическая мысль
оценивает и выбирает, она устанавливает различия и с помощью селекции
заботится о смысле. Массы поступают иначе: они не выбирают, они производят
не различия, а неразличенность, требующему критической оценки сообщению они
предпочитают погружающий в гипноз медиум. Гипнотическое состояние свободно
от смысла, и оно развивается по мере того, как смысл остывает. Оно имеет