"Зинаида Бобырь "История - сага - поэзия" (о тетралогии Джона Рональда Руэла Толкина)" - читать интересную книгу автора

Эта потеря своего лица, потеря слугами Зла своей индивидуальности
связана с чрезвычайно последовательно проводимой у Толкина концепцией:
свободу выбора и возможность духовного развития сохраняет только тот, кто
в каждой данной ситуации активно избирает путь Добра; но кто выбирает Зло,
тот теряет внутреннюю свободу и становится рабом. Чтобы свернуть с такого
пути, нужно сделать сознательное внутреннее усилие, на которое не всякий
способен. Это хорошо видно на примерах Голлума и Сарумана. В одной из
самых глубоких по значению сцен "Повести" (во второй части) Гандальф
предлагает Саруману полную свободу - включая свободу уйти в Мордор - в
обмен на отказ от коварных козней. Саруман "изменил Западу, примкнув к
Темному Владыке, но изменил и Мордору, ибо стремился сам завладеть
Кольцом". Для него самого было бы благом, если бы он принял условия,
поставленные ему Гандальфом; но он уже слишком поддался злу, чтобы принять
предложенную ему свободу, и остается рабом своих дурных склонностей.
Путь Сарумана - это путь деградации. Лишенный Гандальфом магических
сил, изгнанный из своей твердыни, он опускался все ниже и ниже - к
разбойничему захвату беззащитного Шира, а позже - к предательскому
покушению на жизнь Фродо, который, победив, только что пощадил его. Убитый
своим спутником, с которым его связывает лишь взаимная ненависть, он почти
мгновенно превращается в кучку костей, сухих, "словно смерть уже давно
владела ими". Символика этой сцены ясна: кто подчиняется Злу, тот мертв,
хотя бы и казался живым.
В противоположность Саруману, Гандальф совершенно лишен эгоизма и
властолюбия. Могучий Кудесник, обладающий силами и знаниями, ставящими его
гораздо выше Людей, а иногда и выше Эльфов, отдает их на службу всему
миру, стремясь сохранить его и спасти от угрозы Саурона. В Мориа он ценой
собственной жизни спасает Отряд от гибели, и этот акт самоотвержения
поднимает его на еще более высокую ступень - он не только возвращается к
жизни, но и приобретает новое могущество.
Активный выбор Добра как условие духовного роста яснее всего виден на
примере самого Фродо. Он отнюдь не принадлежит к героическому типу, как
Арагорн или Фарамир, или даже Гандальф; страшная задача - уничтожить
Кольцо - обрушивается на него неожиданно, и в первый момент он пытается
отказаться от нее. Но уже само решение взять ее на себя придает ему сил.
Закон активного выбора Добра начинает действовать. В дальнейшем этот выбор
встает перед Фродо не раз' в дебрях Туманных гор, в Ривенделле, в Лориене
- каждый раз ему приходится решать, продолжать ли борьбу со Злом или
отказаться от нее. Очень остро встает этот выбор в драматическом эпизоде с
Боромиром, когда, чтобы продолжать борьбу, Фродо решает покинуть своих
друзей и идти в Мордор один. Но еще более" драматичный выбор между Злом и
Добром в эпизоде укрощения Голлума. когда Фродо находит в себе силы
пощадить это коварное и жалкое существо, жалостью привлечь и даже как-то
привязать его к себе.
Концепция активного выбора в пользу Добра приводит нас к одной из самых
своеобразных черт Среднего Мира: при общем высоком морально-этическом
уровне, он совершенно безрелигиозен. В нем нет никаких божеств - ни
добрых, ни злых; даже Саурон, несомненно сатанинский по характеру и
функции (недаром его имя напоминает о Змее), не всемогущ и не бессмертен.
Нет ни молитв, ни каких бы то ни было культовых действий' обращаясь к
Огнемраку на мосту Хаазад-дум в Мориа, Гандальф говорит с ним от своего