"Глеб Бобров. Файзабад " - читать интересную книгу автора

новое имя - Морпех. С той минуты его иначе в батальоне никто и не называл.
Если Масловский внешне был похож на древнего германца, то наш новый
командир по всем статьям смахивал на фашиста из дешевых комедий "совкового"
кинематографа. Причем на фашиста самого наихудшего пошиба - начальника
гестапо или концлагеря, ну, в лучшем случае - командира зондеркоманды,
шаставшей по белорусскому Полесью. К несчастью, вскоре выяснилось, что он и
внутренне почти полностью соответствует своему внешнему облику. А облик у
него действительно был устрашающий.
Рыжая детина под два метра, а то и выше; центнер с лишком
проарматуренного широкой костью, тренированного тела; пудовые кулаки
размером с пудовую же гирю. Сама махина обута в яловые вибрамы сорок шестого
размера, а с ее вершины на вас взирает нечто, отдаленно напоминающее лицо.
Представьте себе еще одну пудовую гирю, на ней ежик из коротких,
торчащих в разные стороны светло-рыжих волос. Лба почти нет. Он такой узкий
и низкий, что его почти не видно. Нависающие мощные надбровные дуги
практически скрывают глубоко посаженые глазки, маленькие и такие светлые,
что сливаются с никогда, казалось, не загоравшим конопатым лицом. Нос тоже
махонький, но его видно; не нос - ястребиный клюв, и ноздри всегда
расширенные, зверские. Густые усы вслед за носом топорщатся вперед, да еще в
разные стороны. А все остальное пространство лица занимает челюсть. С
которой, случись вступить в единоборство, не справился бы даже герой древних
- Самсон.
Впервые, еще тогда на разводе, посмотрев на нового комбата, мы сделали
однозначный вывод - не попадаться! И не ошиблись...
На второй день пребывания в должности Морпех решил проверить, как его
подчиненные проводят утреннюю зарядку. И, хорошо зная армейские нравы, сразу
после подъема двинулся не на спортгородок, а прямиком в палатки. Естественно
- не прогадал. Как он инспектировал другие роты, я не знаю, а вот в нашей,
четвертой мотострелковой, не повезло моему другу, замкомвзвода Саше Хрипко.
Будучи в тот день дежурным по роте, он не счел нужным вовремя выскочить из
противоположной двери, за что и поплатился.
Когда Морпех, с трудом протиснувшись в непомерно узкую для него щель
прохода, прямо лицо Шурику рявкнул: "Почему не на зарядке?!", тот сразу
обомлел, растерялся и вместо четкого доклада: "Товарищ капитан! За время
вашего отсутствия...", - и далее по тексту, промямлил нечто
невразумительное. Морпех, по-видимому, тут же определил: "Виновен!" и
бережно, чтоб, упаси господи, чего не сломать, взял Шурика левой рукой (или
лапой) за шею, легонько наклонил и так же легонько опустил ему правую на
поясницу. Видевшие эту картину двое дневальных и парочка уборщиков-духов
утверждали, что Морпех действительно ударил совсем не сильно, только руку
опустил! Но этого оказалось достаточно, чтобы вместе с его кулаком у Шурика
опустилась и почка, и потом он целую неделю "на облегченке" стоял в нарядах.
Через несколько дней в штабе полка на стенде "Наша спортивная гордость"
появилась физиономия нового комбата, а под ней скромная надпись: "Мастер
спорта СССР по боксу, чемпион Туркестанского военного округа в супертяжелой
весовой категории командир второго МСБ капитан Мищенко". Эта новость, честно
говоря, никак на нас не подействовала - нам и так уже все было ясно. Вывод
даже у нас, "стариков", был один: "Все, мужики. Вешайтесь!"