"Филипп Бобков. Последние двадцать лет (Записки начальника политической контрразведки) " - читать интересную книгу автора

оценивать информацию и вырабатывать рекомендации. К сожалению, существовала
и недооценка реальных опасностей. Это касается прежде всего высших эшелонов
власти. Это вело к разрозненности действий, к отсутствию единства и
понимания целей ведения войны.
Собеседник. Ведомственного единства?
Автор. Скорее общеведомственного единства. Многое делалось врастопырь.
Был Центральный Комитет партии, который казался заглавным в нашем понимании.
Но, к сожалению, и в самом Центральном Комитете был отдел Международный, был
отдел Административный, были и другие отделы, но не было единства даже между
ними. Могло не быть единства в методах и действиях, в понимании конкретной
ситуации, но самое печальное, не было единства в идеологии. Такое положение
вытекало из того, видимо, что была святая вера в нашу непобедимость.
Это прямое следствие догматизма.
Собеседник. Значит, даже чисто бюрократически эта система была очень
несовершенна, ее КПД был существенно ниже, чем у людей, которым вам пришлось
противостоять.
Автор. Безусловно, после Сталина в стране не стало, по существу,
центра, который бы управлял. Это не значит, что должен быть диктатор, нет.
Но хорошо, если бы информация, стекавшаяся по всем каналам, серьезно
анализировалось и на базе анализа вырабатывалась политика и линия. А у нас
анализ делал тот, кто первый прибегал к Генеральному секретарю. Поэтому
многие делали одну и ту же работу, но каждый по-своему.
Идеологически топтались на месте. Хорошо, раскритиковали Сталина,
раскритиковали систему, а взамен-то ничего не дали. Позволю некоторую
вольность. Посмотрите, какие у нас были открытия в идеологическом плане
после Сталина. Во время Никиты Сергеевича идеологией занимался Петр Нилович
Демичев, да?


16

Собеседник. Да, Демичев. Хотя, по-моему, он и позже был, Суслов вообще
занимался всю жизнь.
Автор. Какой был теоретический вывод? Теория развитого социализма
(почему развитого, а не развитого, никто объяснить не мог). Затем -
"экономика должна быть экономной". Следующее: "труд - дело трудное". Это
краеугольные камни. На последнем этапе "теория нового мышления" (почему-то
опять не мышления). Вот и весь идеологический арсенал.
Был Андропов, который поставил вопрос: "В каком обществе мы живем?"
Может быть, если бы ответили на этот вопрос, могли бы что-то изменить и
зажить по-другому. Но на него не ответили. Из марксистской философии надо
было делать практические выводы. Развивать теорию применительно ко времени.
Возьмите те же Соединенные Штаты. И там действует координационный
центр. Он вырабатывает единую линию и соответствующие рекомендации.
Но возьмите Международный отдел ЦК КПСС. Он ведь тоже в этой сфере
работал. А что, он сотрудничал всерьез с КГБ или с ГРУ? Нет, такого не было
даже с внешнеполитическими ведомствами.
Это был очень серьезный изъян. Также и внутри страны. Как начальник
5-го Управления чувствовал это, может быть, острее, чем кто-либо, потому что
видел: подход на местах к проблемам, в решении которых участвовало 5-е