"Филипп Бобков. Последние двадцать лет (Записки начальника политической контрразведки) " - читать интересную книгу автора

партийного и государственного аппарата и тем самым сплотил всех на
укрепление государства и его экономики. Таким путем предотвратил разрушение.
Прекратилось бы поощрение разрозненности ведомств и государственных
структур, а это, как уже говорилось, существовало.
К примеру, я больше занимался внутренней сферой, но сказать, что мы
были едины, я бы не сказал. Кто-то хотел этим заниматься, кто-то не хотел,
кому-то это было интересно, кому-то - нет. Кому-то даже в КГБ СССР казалось,
что работа, которую вело 5-е Управление, была грязной работой. Правда, в
обществе нас понимали. Понимали в разных сферах, в том числе и в так
называемом диссидентском движении. Мы не были изолированы от этого общения,
понимали самую жизнь.
Но трудности, конечно, были очень большие, потому что правду не все
хотели слушать. Лучше говоривших ее превращать в пожарных. Такой конкретный
пример. Были беспорядки в Алма-Ате. Первое что? Раз беспорядки, значит, есть
руководящий ими штаб. А КГБ его работу проглядел. Но уже был опыт,
позволявший не искать штабов, а посмотреть, что делалось в ЦК КПСС, как ЦК
себя вел в этой ситуации. Ну как? Зачем было Колбина везти на должность
первого секретаря в Казахстан, когда там был Назарбаев рядом с Кунаевым. Но
привезли... КГБ и дела не было. Была чисто внутрипартийная, внутрисоветская
интрига, ее надо


21

было этими средствами и решать. Не доводить до того, чтобы толпа вышла на
улицу и стала громить...
Собеседник. Там Кунаев вроде не последнюю роль сыграл?
Автор. Нет, Кунаев там очень аккуратно себя повел. Там были рядом с
Кунаевым люди... Ошибка была здесь сделана, в Москве.
Вся беда состояла в том, что отсутствовало то, о чем я говорю:
отсутствовал такой аналитический центр, который мог бы вырабатывать линию и
иметь влияние на то, чтобы это осуществлялось.
А у нас, к сожалению, на Украине все хорошо, в Грузии еще лучше, в
другом месте вообще плохо быть не может.
Собеседник. Вы подняли очень интересную проблему, потому что можно это
было делать военным, можно было это делать вот так и делать это в
аппаратном, бюрократическом смысле. А можно было как в странах, с разведками
которых вам пришлось бороться. Там же другой механизм. Когда элита, - она
может быть и партийная, и разведывательного сообщества, и военная, и
экономическая. Она может жить на одном, скажем, побережье, как в Соединенных
Штатах - на восточном или западном. Но они все связаны, неформально, и все
взаимодействуют, и все понимают друг друга.
Автор. Собственно говоря, веду речь о том же. Не хочу сказать, что это
были антиподы, с которыми нельзя было существовать, мириться. Это было не
только в союзных республиках, так же и в российских областях.
Возьмите даже такие вещи, - всю эту жизнь, как она складывалась.
Партийный аппарат в массе своей, - не беру массу партии, а партийное
руководящее ядро, - все-таки за "забор" ушел далеко. Жизнь на местах видели
такой, как хотели видеть. Это, конечно, тоже имело значение. Это находило
выражение в массовых беспорядках. Но из них уроков не делали.