"Жорж Блон. Одиссея авианосца "Энтерпрайз"" - читать интересную книгу автора

Перед заходом на посадку самолеты описывают в воздухе, над авианосцем,
посадочные круги. Если бы мы с вами поднялись на один из мостиков островной
надстройки ("островка") "Энтерпрайза", то прямо под ногами увидели бы
просторную ровную площадку 246 метров в длину и 25 метров в ширину, которая
движется наподобие ленты эскалатора, причем со скоростью около 50 километров
в час, над самой поверхностью моря, и что немаловажно - против ветра. Все,
что происходит на полетной палубе авианосца во время взлета и посадки,
видится словно через гигантское колышащееся полупрозрачное газовое облако,
которое оказывает весьма ощутимое горизонтальное давление. Так что
передвигаться по палубе можно только согнувшись едва ли не в три погибели -
постоянно преодолевая шальное сопротивление газовых струй, образующих один
сплошной поток. Впрочем, пока на полетной палубе все тихо. И вдруг тишину
взрывает резкий голос: "К посадке товсь!" Так по палубному громкоговорителю
передается предварительная команда с поста управления полетами. А через
мгновение-другое звучит новая команда: "Произвести посадку!" По
закрепленному наверху "островка" фалу тут же выбирается красный флажок и на
его место взмывает белый. Затем от посадочного круга отделяется первый
самолет и начинает заходить на полетную палубу с кормы авианосца. Перед тем
на сцену, каковую являет собой полетная палуба, выходит первый актер -
офицер, руководящий посадкой самолетов, или, попросту, руководитель посадки.
Он встает на узкую площадку, выступающую наружу по левому борту и как бы
нависающую над морем, и глядит в сторону кормы - навстречу приближающемуся
самолету.
Офицер заводит самолет, делая ему четкие отмашки яркими сигнальными
ракетками, которые он держит по одной в каждой руке, в строгом соответствии
с сигнальным кодом. Эти ракетки напоминают большие теннисные, только с
усеченной ручкой; к сетке, туго стягивающей обруч изнутри, прикреплены
короткие пестрые ленты - они колышутся на ветру, и заметить их летчику
большого труда не составляет. Руководитель посадки так быстро и ловко
жестикулирует ракетками, что больше походит на циркового жонглера. Или, если
угодно, матадора, заманивающего "Быка" в нужном направлении с помощью
"мулеты", с той лишь разницей, что его задача - сохранить жизнь того, кого
он "заманивает" столь характерным образом. В самом деле, в доведенных до
автоматизма действиях руководителя посадки искусства больше, чем техники:
ибо главную роль тут играет человеческий фактор, а не технический, который,
впрочем, варьируется в зависимости от обстоятельств. Что же касается
технической стороны дела, то ею прежде всего озабочены летчики. Существует
определенная техника, или технология, захода на посадку и самой посадки, и
каждый летчик обязан следовать ей неукоснительно. Однако не последнюю роль
здесь играет также человеческий фактор - вернее, характер, равно как и
обстоятельства, тем более что на море они частенько меняются. Так, летчик, у
которого на исходе горючее или взвинчены нервы - особенно после боя, -
заходит на посадку совсем не так, как после обычного разведывательного
полета. Некоторые пилоты могут быть ранены, а у других может быть повреждена
в бою машина. И руководитель посадки должен чувствовать это с первого же
взгляда, притом на расстоянии. Тем более что с палубы ему не видно,
насколько серьезно ранен летчик; не сразу определить вот так, навскидку, и
характер повреждения машины, зато манеру захода угадать нетрудно. Так что
руководитель должен просчитать все заранее - и уже в зависимости от этого
заводить летчика. Бывает, что пилот не может сесть с первого захода. Тогда