"Роберт Блох. Кладбищенский ужас" - читать интересную книгу автора

Роберт БЛОХ

КЛАДБИЩЕНСКИЙ УЖАС

Перевод Н.Б. Демченко


Судьба играет с человеком в странные игры, не правда ли?
Ещё полгода назад я был известным и довольно преуспевающим психиатром;
сегодня я обитатель санатория для умственно больных. В качестве
врача-психиатра я частенько вверял своих пациентов тому же учреждению, куда
сейчас заточен сам, а сегодня - о, ирония из ироний! - оказался их собратом по
несчастью.
И все-таки я не совсем сумасшедший. Они упекли меня сюда, потому что я
предпочел говорить правду, которая не была той правдой, которую любят
открывать или признавать люди. Я подтверждаю, что действительно перенес
тяжелое нервное потрясение из-за моего участия в происшедшем, но оно не свело
меня с ума. Мой рассказ правдив (о, клянусь в этом!), однако они не верят.
Конечно, у меня нет вещественных доказательств; после той августовской
ночи я ни разу не видел профессора Чопина, и мои последующие расследования не
подтвердили, что он работал в Ньюберри-колледж. Однако это только говорит о
том, что утверждения, которые обрекли меня на постыдное заточение, на
ненавистное, подобное смерти, прозябание - достоверны!
Существует одна "железная" улика, которую я мог бы представить (если бы
осмелился), но она слишком ужасна. Я не должен показывать точного места на том
безымянном кладбище, где под могильным камнем чернеет заветный проход. Лучше я
буду мучиться в одиночестве, скрыв от всего мира тайну, от которой мутится
рассудок. Тяжко жить, как я живу, когда однообразие дней и ночные видения
сплетаются в один бесконечный кошмар. Вот почему я решил начать это
повествование; быть может, высказавшись, я облегчу болезненный груз моей
памяти.
Все началось прошлым августом в моем городском кабинете. После скучного
утра наступил длинный жаркий полдень. Он уже подходил к концу, когда медсестра
ввела первого пациента.
Этот джентльмен раньше никогда у меня не бывал. Он назвался Александром
Чопином, профессором из Ньюберри-колледжа.
Профессор говорил свистящим голосом с особенной интонацией, из чего я
заключил, что он родился в какой-то другой стране.
Я попросил его присесть и попытался мысленно оценить его, пока он следовал
моему приглашению.
Профессор был высок и худ. У него были белые, почти платиновые волосы, но,
судя по внешности и общему телосложению, ему было лет сорок. Его зеленые,
неподвижные глаза были глубоко посажены под бледным, выпуклым лбом и венчались
длинными, угольно-черными бровями. Нос был большим, с чувственными ноздрями, а
губы - тонкими (это несоответствие я заметил сразу). Узкая рука была
чрезвычайно мала, с долгими, коническими пальцами, оканчивающимися длинными
ногтями - очевидно, полезными при чтении или справочной работе, подумал я. Его
гибкая поза была сродни позе отдыхающей пантеры; он обладал свойственной
иностранцам раскрепощенностью и изящными манерами.
В солнечном свете я смог рассмотреть его лицо и увидел, что все оно