"Роберт Блох. Куколка" - читать интересную книгу автора

здесь рыбный промысел еще в шестидесятых годах прошлого века. Нынешний
владелец дома если и был знатоком этого дела, то явно лишь в
потребительской его части. Светлые, просторные комнаты, обильная пища -
плод кулинарных изысканий вдовствующей сестры Гейнса и верной его
помощницы, - все это и многое другое давно уже превратило "Гейнс-хаус" в
рыбацкую мекку.
Полностью удовлетворенный первыми впечатлениями, я приготовился в
предвкушении исключительного времяпрепровождения расслабиться, как вдруг:
во время первой же прогулки по деревенским улочкам лицом к лицу столкнулся
с Саймоном Мальоре.
Впервые мы с ним встретились на втором семестре во время моего
пребывания в колледже, и с первых же минут знакомства молодой человек этот
произвел на меня неизгладимое впечатление, причем отнюдь не только своей
внешностью. Впрочем, выглядел Саймон действительно более чем своеобразно:
высокий рост и необыкновенная худоба, широченные плечи и безобразно
искривленная, уродливая спина резко выделяли его из общей студенческой
массы. Мальоре не был, по-видимому, горбуном в привычном смысле этого
слова, но из-под левой лопатки его выпирал какой-то опухолевидный нарост,
отчего туловище казалось переломленным пополам. Как ни пытался бедняга
скрыть свой природный дефект, все было безрезультатно.
В остальном же Саймон Мальоре производил необычайно приятное
впечатление. У него были черные волосы, серые глаза, нежная белая кожа и в
целом благороднейший облик яркого представителя лучшей части мыслящего
человечества.
Незаурядным умом своим прежде всего и поразил меня Саймон с первых же
минут нашего знакомства. Литературные работы его были не просто блестящи -
они поражали удивительной законченностью логических построений, поистине
божественным полетом мысли. В поэтическом творчестве наш странный студент,
правда, явно шел на поводу у собственного, несколько болезненного,
воображения, но уж по крайней мере, сказочные образы, рожденные его
мрачной фантазией, никого не могли оставить равнодушным. Одно из
стихотворений Мальоре, "Ведьма повешена", удостоилось ежегодной премии
фонда Эджуорта, несколько других осели в различных частных антологиях.
В общем, обладатель столь незаурядного таланта, разумеется,
заинтриговал меня необычайно. Сам он, впрочем, все мои попытки к сближению
встречал с прохладцей, явно давая понять, что любому обществу предпочитает
уединение, и долгое время я никак не мог уразуметь, чем же вызвана такая
замкнутость - своеобразием ли характера или, может быть, болезненным
осознанием физической ущербности.
Саймон снимал квартиру в несколько комнат и, судя по всему, явно не
был стеснен в средствах. Отношений с товарищами по учебе он почти не
поддерживал, хотя в любой компании был бы, конечно, принят с радостью:
всех восхищали в нем живой ум, изысканные манеры и не в последнюю очередь
выдающиеся познания в различных областях литературы и искусства. Время
шло, и барьер его природной застенчивости стал давать первые трещины.
Постепенно мне удалось завоевать расположение своего талантливого
студента, и очень скоро мы стали встречаться у него на квартире, коротая
вечера в долгих беседах. Тут-то я впервые узнал о непоколебимой вере
Саймона в оккультные науки, в магическую силу тайного знания. Кое-что
рассказал он мне и о своих итальянских предках (один из них, если не