"Карен Бликсен. Прощай, Африка!" - читать интересную книгу автора

охватывало с двух сторон просторный двор, куда вели террасы и лестницы, и ее
окружала кофейная плантация, самая старая и самая ухоженная во всей округе.
По обе стороны двора шли аркады трапезной и монастырских келий, а школа и
мельница стояли ниже по реке, и чтобы попасть на дорогу к монастырю, надо
было переехать арочный мост. Все здания были из серого камня, и когда едешь
верхом по дороге и
видишь внизу строения, чинно и живописно разбросанные на фоне здешнего
ландшафта, кажется, будто они находятся в южном кантоне Швейцарии или в
Северной Италии.
Приветливые отцы обычно ждали меня у церковных дверей после мессы и
приглашали выпить с ними "un petit verre de vin"". Мы сидели и беседовали в
прохладной и просторной трапезной, и я изумлялась тому, как хорошо они знали
все, что происходит в колонии, даже в самых отдаленных ее уголках. И в
приятной благостной беседе они всегда старались выведать всевозможные
новости: так деятельные мохнатые пчелки - а у всех монахов были густые
каштановые бороды - тянут мед из цветов. Но хотя они так интересовались
жизнью колонии, сами они жили обособленно, в молитве и послушании, терпеливо
выполняя неизвестные нам обеты. И если бы какая-то неведомая власть не
повелела им жить здесь, то в этих местах не было бы ни их самих, ни
прекрасной церкви с высокой колокольней и каменными аркадами, ни школы,
вообще никаких плантаций, никаких миссий. И, может быть, если бы с них сняли
все их обязательства, они тут же оставили бы колонию и потекли в обратный
путь, на родину, в Париж.
Фарах, который всегда дожидался меня с лошадьми, пока я была в церкви и
в трапезной, замечал по дороге домой, какое у меня прекрасное настроение -
сам он был правоверным мусульманином, к спиртному не прикасался, но считал,
что моя вера дозволяет мне пить вино, и что это такой же ритуал, как и
месса.
Монахи из французской миссии иногда приезжали на своих мопедах на
ферму, завтракали у меня, цитировали басни Лафонтена и давали дельные
советы, как надо вести работу на кофейной плантации.
С шотландской миссией я была знакома не так близко. Оттуда, сверху,
открывался чудесный вид на всю террито
* Рюмочку вина (франц.). 30
рию племени кикуйю, но мне в то же время казалось, что сама миссия как
бы подслеповата, будто ничего не может разглядеть. Шотландские монахи
настойчиво старались приучить туземцев к европейской одежде, хотя, по-моему,
это никому не было нужно. Но у них была отличная больница, и во время моего
пребывания в тех местах больницей заведовал добрый и умелый главный врач,
доктор Артур. Он спас жизнь многим обитателям нашей фермы.
В шотландской миссии Каманте лечили три месяца. За это время я видела
его всего лишь раз. Я ехала верхом мимо миссии к железнодорожной станции
Кикуйю, и некоторое время мой путь проходил мимо забора больницы. Там я и
увидела Каманте - он стоял один, в стороне от других пациентов. Он тоже
увидал меня и побежал вдоль ограды. Он бежал рысцой по ту сторону забора,
как жеребенок в леваде трусит за лошадью, когда вы проезжаете мимо, бежал,
не сводя глаз с моей лошадки, но не проронил ни слова. Когда забор кончился,
ему пришлось остановиться, и я, оглянувшись, увидела, как он стоит, высоко
подняв голову, и смотрит мне вслед - точь-в-точь как жеребенок смотрит
вслед удаляющемуся всаднику. Я несколько раз взмахнула рукой, и сначала он