"Сара Блейн. Как женить маркиза " - читать интересную книгу автора

четырьмя годами старше Констанс, никаких общих интересов у них не оказалось.
Что неудивительно, так как Розалинда, судя по всему, не интересовалась
ничем, кроме своего мужа, своего сына и себя самой в качестве владетельной
хозяйки замка Лэндфорд-Парк.
Леди Блейдсдейл была, в сущности, весьма удобной супругой, которой и в
голову никогда не придет сказать что-нибудь мужу наперекор, подумала
Констанс не без иронии. Покойная леди Блейдсдейл после одиннадцати лет
семейной жизни - и одной ожесточенной ссоры с графом - взяла да и уехала
вместе с десятилетней дочерью в Уэлс, где зажила своим домом и, если верить
слухам, завела себе любовника. Да уж, Регина, покойная леди Блейдсдейл,
оказалась нелегким испытанием для графа, который твердо придерживался того
мнения, что женщине подобает во всем подчиняться мужу.
Интересно, думала Констанс, а было ли когда-нибудь подлинное чувство
между ее очень гордыми и совершенно разными родителями? Когда-то юная
Регина, с гривой золотисто-рыжих волос и смеющимися зелеными глазами,
покорила Лондон сразу же, едва начала выезжать. Как старшая дочь герцога
Уэстлейка, она имела возможность выбирать из числа самых завидных женихов,
которые так и роились вокруг нее. И если бы в "Уайтс" ставили на женихов,
как на лошадей, то Блейдсдейл отнюдь не оказался бы в числе фаворитов в
гонке за рукой леди Регины. Фаворитом был бы скорее младший сын графа
Бридхоума, за ним вплотную шел бы виконт Эстербридж, а Эстербриджу дышал бы
в затылок мистер Ройс Пембертон. То, что из всех она выбрала графа
Блейдсдейла, могло означать только одно: в то время она питала к нему
какие-то иные чувства, непохожие на то холодное презрение, с которым она
относилась к мужу в период их раздельного проживания.
Ни разу за все время изнурительной болезни, которая свела ее в могилу,
она не произнесла его имени. И не позволила никому сообщать, что слегла,
даже Констанс, которая по настоянию матери, гостила тогда у тети Софи в
Лондоне. Она разрешила только одному человеку быть рядом с ней в эти
последние дни, ее единственному верному другу, а теперь и он тоже был мертв.
Сердце Констанс сжалось от привычной душевной муки. Она должна была
быть у постели матери в те дни! Она должна была ухаживать за больной и
утешать ее. А ее отправили в Лондон, где она развлекалась и ходила по модным
лавкам, даже не подозревая, что мать ее в это время умирает. Почему? Неужели
сочли, что в пятнадцать лет она еще слишком юна, чтобы знать правду? Но она
ведь была истинной дочерью своей матери. И ее воспитывали в соответствии с
догматами Мэри Уолстонкрафт, то есть исходя из убеждения, что умом и по сути
своей она равна любому мужчине. И ее мать не только проследила за тем, чтобы
дочь получила классическое образование, обыкновенно считавшееся привилегией
мужчин, но также и позволила ей развивать природную склонность к
атлетическим занятиям. Благодаря маминому другу Констанс научилась ездить
верхом и стрелять не хуже любого мальчишки. Ей даже позволили приобщиться к
благородному искусству фехтования. И все же под конец мать отказала Констанс
в праве разделить с ней ее последние, драгоценные мгновения. Констанс
никогда не могла понять этого и простить мать.
Впрочем, было столько всего, чего она не могла понять, когда речь шла о
ее матери, рассудительно напомнила она самой себе. Даже прощальное письмо
матери, в котором были последние слова Регины, обращенные к дочери, не
столько прояснили дело, сколько погрузили его в еще больший мрак, причем
довольно зловещий. Ведь кроме уверений в любви, письмо содержало намеки на