"Джеймс Блейлок. Бумажный грааль " - читать интересную книгу автора

Модерновых Мистерий".
Выключив мотор, он посидел в машине под едва слышный за поднятыми
окнами шум океана. Так вот он какой. Он знал, что музей существует, стоит
пустой и заброшенный где-то у шоссе. Почему-то он ожидал большего, хотя не
мог бы сказать, чего именно. Сперва его поманила мысль подойти поближе и все
осмотреть, но окна были забраны ставнями, и чем дольше он сидел, тем более
грустным казался сам дом. В другой раз, может быть. Он ведь проведет в этих
краях пару недель, и всегда можно попросить дядюшку Роя показать ему музей -
если у дяди будет настроение и не потерялся ключ.
Говард подумал о наброске Хокусаи, висящем на стене в доме Грэхема,
который остался милях в десяти к югу. Пора на него взглянуть. Плевать на
прачечную и звонки. Он ждал достаточно долго. Почти два года прошло с тех
пор, как он написал Грэхему, предлагая передать набросок в музей Санта-Анны,
так сказать, в "постоянное пользование". Грэхем сможет списать это с
налогов. А Говард использует рисунок как центральный экспонат в новом крыле
восточного искусства.
Два года назад это казалось проявлением инициативы - чем-то новым. Но
послав письмо, он почти год не получал ответа и почти позабыл про свою
просьбу. А потом вдруг получил письмо с согласием на это "постоянное
пользование".
Но Грэхем отказался посылать рисунок - Говард должен приехать за ним
сам. Целый год Говард только смотрел на письмо. А потом месяц назад что-то в
нем сдвинулось - сны, случайно найденная лилия-оригами, - и он начал
чувствовать себя как человек, чья душа выздоравливает после долгой засухи.
Он придумал, что поедет на юг, - поедет длинным извилистым маршрутом,
по проселкам мимо заброшенных пляжей и примитивных кемпингов. Это будет ни
больше ни меньше как попытка разобраться в самом себе. Он заглянет к дядюшке
Рою и тете Эдите в Форт-Брэгг, заново познакомится с Сильвией. Он потратит
на это месяц, совсем как в старые времена. Его начальнице миссис Глисон идея
месячного отпуска не понравилась, но Говард показал ей письмо Грэхема, и это
решило дело. Дату он закрыл большим пальцем.
Вокруг стоящего на обочине грузовичка сгустился туман, с нависшей ветки
капала на крышу вода. Вокруг дверец свистел соленый ветер, и Говард завел
мотор, чтобы включилась печка. Когда вхолостую заработал двигатель, сидеть
дольше показалось бессмысленным, поэтому он подкатил к обочине шоссе и
вгляделся в темную низинку. Из-за поворота внизу вынырнули два снопа света,
сама машина пока оставалась невидимой в тумане. Не сумев определить,
насколько она далеко, Говард решил переждать, уступая дорогу неизвестному.
Характерный рев сыротерки, какой бывает у моторов "фольксвагена",
Говард распознал еще до того, как мини-вэн материализовался из тумана.
Мини-вэн ехал медленно даже для "фольксвагена", точно глубоководная рыбина,
рыщущая по океанским впадинам. То он был призрачным, скрытым туманом, но вот
уже обрел реальность. Говарду вдруг вспомнился дядин "студебекер" с
привидениями в цилиндрах, и он непроизвольно включил заднюю передачу, будто
мог бы спастись, рванув задом в лес.
Когда мини-вэн подъехал ближе, Говарду сперва показалось, что он покрыт
веточками и листьями, точь-в-точь существо из недр леса. Но это были не
листья, а всякая всячина, выброшенная на берег прибоем и слоями наклеенная
на мини-вэн так, что свободным осталось только лобовое стекло и окна
спереди. Сухие водоросли и кораллы, морские звезды и рачки, группки ракушек,