"Елена Блаватская. Разоблаченная Изида, Том II" - читать интересную книгу автора

пергамента, что в то время, как в одних свитках внутренние страницы и
деревянные переплеты превратились в пепел, в других переплет пергамента даже
не покоробился от огня. Эти подробности все были описаны на греческом,
латинском и халдео-сирийском диалектах ученым-юношей по имени Феодас, одним
из писцов, служивших в музее. Утверждают, что одна из этих рукописей доныне
хранится в греческом монастыре, и человек, рассказавший нам об этом, видел
ее сам. Он сказал, что многие еще увидят ее и узнают, где искать важные
документы, когда исполнится одно пророчество, и добавил, что большинство
этих трудов могут быть найдены в Татарии и Индии.[25] Монах показал нам
копию с оригинала, которую, разумеется, мы могли читать лишь с большим
трудом, так как мы можем претендовать лишь на малую эрудицию по мертвым
языкам. Но мы были так поражены живым и выразительным переводом святого
отца, что полностью запомнили несколько любопытных отрывков, которые
гласили, поскольку мы помним, следующее:
"Когда Королева Солнца (Клеопатра) вернулась обратно в полуразрушенный
город после того, как пламя пожрало Славу Мира, когда она увидела горы
книг - или свитков - покрывавших полусожженные ступени estrada, и поняла,
что внутреннее содержание погибло, а остались лишь неуничтожимые переплеты,
она плакала в ярости и бешенстве, и проклинала низость своих отцов, которые
пожалели затрат на настоящие Пергамос для нутра так же, как для внешности
этих драгоценных свитков".
Далее наш автор, Феодас, даже подшучивает над королевой за то, что та
поверила, что почти вся библиотека сгорела; тогда как на самом деле сотни и
тысячи самых избранных книг были в целости сложены в его собственном доме и
в домах других писцов, библиотекарей, учеников и философов.
Не более верят в полное уничтожение более поздних библиотек весьма
ученые копты, рассеянные по всему Востоку в Малой Азии, Египте и Палестине.
Например, они говорят, что из библиотеки Аттала III из Пергама,
преподнесенной Антонием Клеопатре, ни один том не был уничтожен. По их
утверждениям, в то время, с момента, когда христиане начали приобретать
власть в Александрии - около конца четвертого века - и Анатолий, епископ
Лаодикийский, начал оскорблять национальных богов, языческие философы и
ученые теурги приняли эффективные меры, чтобы сохранить хранилища своего
священного учения. Теофила, епископа, оставившего за собою репутацию
наиболее нечестного корыстолюбивого злодея, некто Антонин, знаменитый теург
и ученый по оккультным наукам в Александрии, обвинил в том, что тот подкупал
рабов Серапиона, чтобы те воровали книги, которые он потом продавал
иностранцам по высокой цене. История повествует нам, как Теофил одолел
лучших философов в 389 г. после Р. X. и как его наследник и племянник, не
менее нечестивый Кирил, подло убил Ипатию. Свидас дает нам некоторые
подробности об Антонине, которого он называет Антонием, и об его
красноречивом друге Олимпии, защитнике Серапиона. Но история далека от того,
чтобы быть полной в тех жалких остатках книг, которые, перейдя столько
веков, достигли нашего ученого века; она не дает фактов, относящихся к
первым пяти векам христианства, которые сохранились в многочисленных
преданиях, циркулирующих по Востоку. Хотя они могут показаться
недостоверными, все же в этой куче плевел, бесспорно, есть немало добрых
зерен. Но эти предания не так часто передаются европейцам; в этом нет ничего
странного, если мы примем во внимание, насколько наши путешественники
склонны проявлять себя антагонистически к местным жителям своим скептическим