"Дженнифер Блейк. Обнимай и властвуй " - читать интересную книгу автора

лица одних выражали страстное желание, других - смущение и принужденность, а
третьих - угрюмую решимость. Однако никто из них не остался на месте.
Напряжение в зале постепенно сделалось ощутимым почти физически.
Оркестр заиграл менуэт. Молоденькие француженки, которых испанские офицеры с
поклонами приглашали на танец, бросали в сторону матерей отчаянные взгляды.
Кое-кто из родительниц после некоторого раздумья кивал в знак согласия, в то
время как другие, отвернувшись, влекли дочерей подальше от искушения. Но
остальные сохранили достаточно присутствия духа, чтобы вспомнить о прежних
обещаниях. Однако при этом они властно смотрели на старших сыновей или
племянников, приказывая им выручить их девочек. Постепенно зал заполнили
танцующие пары, впрочем, красные мундиры среди них попадались не так уж
часто.
К Фелиситэ подошел усатый офицер с живыми черными глазами. Девушка
подумала, что он, наверное, тоже пел ночные серенады под ее балконом. Однако
сказать это со всей определенностью она не могла, так как видела поющих
только мельком, сквозь щели в ставнях.
Фелиситэ не пришлось извиняться за отказ или оскорблять испанца.
Валькур быстро взял ее за руку и увел сестру прямо из-под носа огорченного
офицера.
Поклонившись друг другу, они чинно двигались в грациозном менуэте с
выражением вежливой скуки на лицах, предписываемой правилами этикета.
Кружевной подол юбки Фелиситэ подметал грубо оструганные доски пола. Краем
глаза она заметила, как к музыкантам подошел один из приближенных О'Райли.
Едва смолкли звуки менуэта, как оркестр заиграл чинную паванну - танец
испанского двора.
За первым туром паванны последовал второй. Фелиситэ и Валькур подошли к
мсье Лафаргу, стоявшему возле стола с напитками, где лакей в ливрее наливал
пунш всем желающим.
- Девочка моя, от вас с Валькуром просто глаз не оторвешь, - сказал
старик, поднимая бокал, - здесь вряд ли найдется пара красивее, чем вы.
- О, мы не заслужили таких комплиментов, - ответил Валькур, небрежно
отмахнувшись, - ведь нам пришлось соревноваться лишь с испанцами в неуклюжих
ботфортах. - С этими словами он достал из кармана камзола табакерку в форме
гроба с эмалевым изображением черепа и скрещенных костей на крышке. Точным
движением Валькур откинул крышку, взял шепотку табаку и поднес к ноздрям.
Потом, глубоко вдохнув, отложил табакерку в сторону, достал белоснежный
надушенный носовой платок, отороченный кружевами, и только после этого
тихонько чихнул.
В этот момент к отцу Фелиситэ подошел Брод - чиновник, в ведении
которого находилась типография, где печатались казенные бумаги. Он завел с
ним негромкий разговор, а потом увлек мсье Лафарга в сторону. Вскоре отец
кивком подозвал Валькура. Фелиситэ сразу охватила тревога. Все знали, что
Брод принимал участие в заговоре. Это он печатал листки оскорбительного
содержания, которые попадались на каждом углу, а также плакаты, разъяснявшие
цели мятежников. Кроме того, за год до октябрьских событий 1768 года из-под
его пера вышел "Декрет Совета", а потом - меморандум "Памяти жертв октября
1768 года в Луизиане". В обоих этих документах в открытую говорилось о
страданиях жителей и о мерах, которые собирались предпринять заговорщики,
чтобы исправить положение. Если Броду понадобилось поговорить с отцом, речь
наверняка шла о каких-нибудь тайных делах.