"Дженнифер Блейк. Испанская серенада " - читать интересную книгу автора

Но обстоятельства изменились. Недели, проведенные вместе, связали их.
Теперь они нуждались друг в друге, от каждого из них зависела безопасность
всех. Одна лишь случайная оговорка могла обернуться тюрьмой, а некоторым - и
смертью. Пилар не питала иллюзии: после этого спектакля с переодеванием ее,
несомненно, станут считать членом банды и поступят соответственно.
Она осознала, что путешествует с людьми, о которых ей практически
ничего не известно. Более того, то немногое, что она узнала, рассказано
женщиной, в лучшем случае не слишком заслуживающей доверия, а в худшем -
Исабель была не вполне в своем уме. Положение Пилар было крайне ненадежным.
Нужно было найти способ побольше узнать о каждом из них. Это стало для нее
жизненно необходимо.
Балтазар, казалось, был ближе всех Рефухио. Но он был человеком
неразговорчивым, и, вероятно, от него не так-то легко будет что-либо узнать.
Он был мрачен и замкнут даже с Исабель. Оставались Энрике и Чарро. Вряд ли
кто-нибудь из них сообщит ей нечто важное, но найти подход к ним будет,
несомненно, легче, чем к Рефухио, от которого не приходилось ждать сведений,
крайне ей нужных.
Пилар обнаружила Энрике и Чарро в углу салона. Вместе с торговцем из
Гаваны и одним из офицеров они играли в карты - благочестивую игру под
названием "реверси". Донья Луиза все еще была в салоне. Вместе с женой
торговца и его тещей вдовушка увлеченно обсуждала распутное поведение
неаполитанской принцессы Марии-Луизы, супруги наследника. С дамами сидел
молодой священник, слушавший их болтовню и невозмутимо потягивавший вино.
Пилар не хотелось ни привлекать к себе слишком большого внимания, ни
уводить мужчин из-за карточного стола, когда они были так увлечены игрой.
Она нашла на столе книгу стихов Манрике, включавшую поэму "Коплас - на
смерть своего отца". Взяв книгу, девушка присела на винный бочонок,
служивший стулом.
Некоторое время она терпеливо читала, прислушиваясь к забавным
колкостям и издевкам, которыми вовсю осыпали друг друга Энрике и Чарро.
Примерно через полтора часа она была вознаграждена - какой-то офицер занял
место Энрике, и акробат - стоило посмотреть, что за отвратительную мину он
состроил при этом, - вышел из-за стола. Он уселся у ног Пилар на пол,
подтянув колени к подбородку и обхватив их руками.
- Некоторым настолько везет, - проворчал он, косясь на Чарро и первого
офицера, - что сам святейший папа заподозрил бы неладное.
Пилар, все время наблюдавшая за игрой, подозревала, что Энрике и Чарро
обдирают своих партнеров как липку, поэтому она улыбнулась Энрике, оставив
его тираду без ответа.
Энрике взял книгу у нее из рук. Небрежно пролистав, отбросил в сторону.
Тонкие усики подчеркивали его блаженную улыбку.
- Посредственно, но не смертельно, - прокомментировал он, - хотя,
клянусь, поэма о смерти недурна. Но поэт уже отошел в мир иной, а я
живехонек. Поговорите со мной.
- Вы заскучали? - поинтересовалась она, гораздо более жаждущая
поговорить, нежели он предполагал.
- Почему бы нет? Эта вдовушка смотрит лишь на нашего Рефухио. А
надоедать молодой жене было бы в высшей степени неблагоразумно. Остаетесь
лишь вы, наша Венера, чтобы я мог попытаться очаровать вас.
- Я польщена.