"Элджернон Блэкввуд. Ивы (Сб. "Жизнь зверя")" - читать интересную книгу автора

боялся свыше всякой меры.
Ответил он тихо, слегка склонившись над огнем, а лицо его так странно
изменилось, что я стал глядеть в землю.
- Всю жизнь, - сказал он, - я остро чувствовал, что есть другой мир.
Не далекий, просто другой. Там все время творится что-то важное, куда-то
проносятся страшные существа, и по сравнению с их делами расцвет и упадок
наших стран, судьба империй, армий, континентов - прах и пыль. Понимаешь,
дела эти связаны с душой напрямую, а не косвенно, не с тем, в чем она себя
выражает...
- Наверное, сейчас... - начал я, ибо мне показалось, что он сошел с
ума. Однако поток его речи нельзя было остановить. Он говорил:
- Ты думаешь, это духи стихий, а я думал - это боги. Но сейчас скажу
- оба мы не правы. И богов, и духов можно понять, они общаются с людьми,
связаны с ними в жертве и молитве. А эти существа совершенно чужды людям,
и мир их граничит здесь с нашим по чистой случайности.
Все это почему-то было убедительно, но мысль об этом - в тишине, в
темноте, на заброшенном острове - так пугала меня, что я вздрогнул.
- Что же ты предлагаешь? - снова начал я.
- Заклание, - продолжал он, - жертва может спасти нас, отвлечь их,
пока мы не уйдем, Так бросают волкам собаку, Только... нет, не вижу, каким
образом здесь можно принести жертву.
Я глупо глядел на него. Глаза его жутко светились. Он немного
помолчал, потом произнес:
- Конечно, это все ивы. Ивы скрывают их, но они нас вынюхивают. Если
заметят, что мы боимся, нам конец, мы пропали. - И он так спокойно,
твердо, просто взглянул на меня, что я уже не мог усомниться в его
нормальности. Он был совершенно здоров.
- Продержимся эту ночь, - прибавил он, - Тогда сможем уйти
незаметно... нет, незамеченно.
- Ты действительно думаешь, что жертва... - еще раз начал я.
Странный звук опустился совсем низко, к нашим головам, но замолчал я
не от этого.
- Тише! - прошипел мой друг, подняв руку, и лицо его было поистине
страшным. - Не называй их. Назовешь - и расколдуешь, имя - это ключ.
Единственная надежда - не замечать их, тогда и они нас не заметят.
Я помешал в костре, чтобы тьма не завладела всем. Никогда не тосковал
я по солнцу так отчаянно, как тогда, в жуткой летней ночи.
- Ты не спал прошлую ночь? - внезапно спросил он.
- Плохо, и то уже на рассвете, - осторожно ответил я, пытаясь
выполнить его наказ, судя по всему, правильный. - Конечно, при таком
ветре...
- Да, да, - прервал он. - А другие звуки?
- Значит, ты их слышал? - удивился я.
- Шажки и перестук, - сказал он и, поколебавшись, прибавил:
- И тот звук, другой...
- Над палаткой? - уточнил я. - Когда на нас что-то навалилось?
Он многозначительно кивнул.
- Как будто мы стали задыхаться... - уточнил я снова.
- Да, в каком-то смысле, - согласился он. - Мне показалось, что
воздух потяжелел... страшно потяжелел, вот-вот раздавит.