"Элджернон Блэкввуд. Ивы (Сб. "Жизнь зверя")" - читать интересную книгу автора

- Силы этого жуткого места, - ответил он, глядя на карту. - Если есть
на свете боги, это они.
- Только стихии бессмертны, - откликнулся я с самым естественным
смехом, но спутник мой, швед, серьезно взглянул на меня сквозь дым костра
и проговорил:
- Нам очень повезет, если мы уйдем невредимыми.
Именно этого я и боялся, но никак не мог задать прямой вопрос. Так
собираешься вырвать зуб - ничего не поделаешь, надо, но откладываешь,
медлишь...
- А что такое случилось? - наконец спросил я.
- Ну, - спокойно ответил он, - во-первых, нет одного весла.
- Нет весла! - повторил я в испуге, потому что мы правили им как
рулем, а плыть без руля по Дунаю в половодье - неминуемая смерть. - Как же
так...
- И в лодке нашей течь, - прибавил он, и голос его дрогнул.
Спутник мой встал и повел меня к байдарке. Она лежала ребрами вверх,
между костром и палаткой, так же, как недавно, ночью.
- Только одно, - сказал друг, наклоняясь, чтобы его поднять. - А вот
и дыра в днище.
Я чуть не признался, что несколько часов назад ясно видел два весла,
но передумал и подошел поближе.
В самом дне байдарки зияла ровная щель, словно кто-то аккуратно вынул
полоску дерева, или острый камень пропорол нашу лодку во всю длину.
- Хотели приготовить жертву к закланию... нет, две жертвы, - сказал
швед, наклонившись и ощупав трещину.
Когда я совсем не знаю, что делать, я свищу, засвистал и тут, как бы
не замечая его слов.
- Ночью ее не было, - сказал он, выпрямился и посмотрел куда-то, не
на меня.
- Это мы и пропороли, когда втаскивали на берег, - сказал я, перестав
на минуту свистеть. - Камни такие острые...
И умолк, ибо он, повернувшись, взглянул мне прямо в глаза. Я и сам
прекрасно знал, что говорю чушь. Начнем с того, что камней здесь вообще
нет.
- Понятно!.. - констатировал он и скрылся в кустах.
Оглядевшись кругом, я впервые заметил в песке глубокие вмятины,
побольше и поменьше, одни - как чайная чашка, другие - как чаша. Конечно,
маленькие кратеры выдул ветер, тот же самый, что поднял и бросил в воду
весло. Одного не мог он сделать - трещины в байдарке, хотя лодку и впрямь
могло пропороть камнем. Я осмотрел берег, что не пошло на пользу этой
гипотезе, но за нее ухватилась та убывающая часть сознания, которая
именуется "разумом". Я хотел непременно все объяснить, как хочет объяснить
мироздание - пусть глупо, пусть нелепо - тот, кто стремится жить по правде
и по долгу. Тогда мне казалось, что сравнение это очень точное.
Не теряя ни минуты, я поставил на огонь смолу, хотя в самом лучшем
случае байдарка была бы готова только завтра. Мой друг помогал мне, и я со
всей небрежностью обратил его внимание на следы.
- Да, - сказал он, - знаю. Они по всему острову. Ну, их-то ты
объяснишь?
- Ветер, - сразу откликнулся я.