"Валерий Былинский. Июльское утро (повесть)" - читать интересную книгу автора

разбросанно улыбаясь, нагибался и касался моей щеки неподвижными, сухими
губами. Его тело было создано так тщательно и равномерно, что не нуждалось
ни в каких мазях и дезодорантах, хотя он держал их в избытке. Все эти
приправы словно с рождения были введены в его плоть, чтобы навсегда сделать
ее чистой. Его ладони, шея, щеки, подбородок, ушные раковины, волосы - все
было свежо, ухожено. Смеясь, он часто уговаривал меня прижать большой или
указательный палец к листку бумаги, лежащему на столе, и, когда я это делал,
кривил губу и просил: "Ну, подними",- а потом заявлял: "Ну вот, Влерик, ты
обладаешь природным магнетизмом". "А ты?"- глухо спрашивал я, и Вадим
прикладывал свой палец, прижимал к бумаге и поднимал - и так десять раз
десятью пальцами, и каждый раз лист не шевелился, оставаясь на столе.
"Ничего,- успокаивал меня брат,- не переживай, Влерик, ты хоть и Ромеев, но
все же другой. Ты ведь читал "Историю Рима", что я тебе давал? Помнишь, что
там говорилось о неравенстве?"
Он много читал. В его комнате было полно книг, которые он доставал
неизвестно где,- у отца была только мизерная полутехническая,
полуприключенческая библиотека. Когда я перешел в десятый класс, брат, давно
уже студент, однажды застал меня рассматривающим его книги, я вздрогнул от
неожиданности и выронил одну. Я испугался - брат не выносил тайных визитов в
свою комнату, особенно моих,- и быстро что-то пробормотав, вышел. А вслед
услышал смех - добродушный, неожиданный. На следующий день, в воскресенье, я
сам подошел к нему, ощущая стыд и одновременно что-то, похожее на желание
твердой воли. Вадим в плавках - мощный, загорелый - лежал на залитой солнцем
постели, и я, стараясь говорить беспечным тоном, попросил его посоветовать
мне что-нибудь прочесть. Брат, глядящий до этого в потолок и кусающий губу,
удивленно посмотрел на меня, улыбнулся и сказал, прищурив глаза, словно
видел меня впервые:
- Ну и ну! Мы уходим в поход? Мы тоже уходим в поход?
- Какой поход?- спросил я. - Просто я видел у тебя ТациЂта.
- ТаЂцита,- поправил Вадим.- Да нужен ли он тебе сейчас?.. Начни с Эпикура,
это основа всего.
- Что именно Эпикура?
- Мы уходим в поход,- повторил брат, улыбаясь,- мы уходим в поход. Мы
хозяйке давно за квартиру должны. Но, увы, после нас там оценщика ждет
грязный пол, потолок и четыре стены...
- Так с чего начать?- спросил я.
- Я составлю тебе, Влерик, список книг, которые нужно прочесть в первую
очередь. А самое главное - запомни это сразу, сейчас: никогда не читай о
мелких народах и мелких цивилизациях.
- Почему, неинтересно?
- Изучая мелочь, будешь сам мелким, Влерик.
Брат внимательно смотрел на меня серыми глазами; пожалуй, глазами мы
отличались больше всего. У меня были голубые, как и положено страстной
родительской надежде, а у него почти без цвета, даже не серые, вообще
никакие. В них дрожал спокойный смех - беспощадный ко всему, что его
окружало.
"Ты и так мелкий,- говорил этот взгляд,- но можешь стать больше, может
быть, даже больше меня, но только если я окончательно плюну на все".
Моих способностей догнать его явно не хватало. Он опережал меня в возрасте,
что бы я ни делал, мне не перепрыгнуть эти шесть лет. Я мог бы стать