"Валерий Былинский. Июльское утро (повесть)" - читать интересную книгу автора

показал мне новенький компас на кожаном ремешке, покрутил им в воздухе и
спрятал. Я думал об этом компасе и днем, и ночью, так как третий раз
посмотрел фильм "Остров сокровищ". Я видел компас во сне: я в пиратской
одежде на деревянной лодке посреди океана, и в руках у меня только этот
компас, который разросся в моем воображении до настоящего, позеленевшего от
времени компаЂса. Я пересмотрел все щели и закоулки в нашей квартире, а брат
только посмеивался. И тут мне представилась возможность завладеть
сокровищем.
- Скажешь, что это за музыка,- брат кивнул в сторону радио,- скажу, где
компас.
Я задумался, с каждым усилием чувствуя, что безнадежность погружает меня в
темноту, где одна за другой вспыхнули точки света,- они как кометы, пробили
мое черное поле - территорию страха и детства,- и одна точка вырвалась
вперед.
- Полонез Огинского!- тихо воскликнул я.
Брат разжал кулак и ссыпал горсть вишневых косточек в тарелку.
- Верно,- кивнул он, и я увидел в его глазах прежнюю скуку.
С тех пор это и началось: как только пятна света выносили меня вперед, его
разум и воображение шагали дальше, в какие-то нечеловеческие страны.
Брат вышел из кухни, но я догнал его.
- Где же тайник Флинта?
Он посмотрел на меня сверху вниз - большой, высокий, сильный, с блуждающим
пятном пустоты в глазах - и вытащил компас из кармана брюк.
- Держи, Влерик,- сказал он, улыбаясь куда-то в сторону,- все тайники уже
разрыты.
Моей второй страстью, привитой, конечно, Вадимом, стало сочинительство.
Тогда еще не наступило время, когда брат бросит свои тетрадки на диване или
письменном столе - на виду у всех. Я еще не знал, что он писал и пишет,
сочиняет стихи, бесконечные обрывки рассказов и повестей, но импульс
желания, блуждая в его крови, в конце концов по невидимым, тайным сосудам
влился в мою - маленькую, жидкую, но того же цвета. Я скрывался в своей
комнате и дрожащей от восторга рукой писал главы обширного романа "Материк в
огне". Это случилось осенью, когда я перешел из первого класса во второй.
Роман включал в себя историю двух выдуманных стран. Книга начиналась так:
"Недалеко от Африки есть две страны: Урия и Гипия. Однажды урии захотели
напасть на гипов..." Названия стран тоже влил в меня брат: как-то раз я
услышал, как он говорил кому-то из друзей в своей комнате: "Урия Гип... Ты
когда-нибудь слышал, что такое Урия Гип?"
Уже начав писать, я сразу понял, что тайна скоро раскроется. Мне было
заранее безнадежно ясно, что если выведенный под именем Урии дух моего брата
начинает борьбу с Гипом, то есть со мной, то ничто не способно скрыть этот
бой от главного вдохновителя, от того, кто создал этот мир,- от Вадима. Брат
не прилагал никаких усилий, чтобы раскрыть тайну, он редко заглядывал ко мне
в комнату, он не думал всерьез ни о ком, кроме себя, но его жестокой,
скучающей натуре требовались игра, развлечение, и он всегда точно и спокойно
знал, что моя тайная жизнь никуда от него не скроется. Около недели я
тщательно прятал тетрадь с главами романа в дальний угол последнего ящика
письменного стола, в часы вдохновения доставал сочинение, писал, всем своим
видом показывая, что решаю задачи по математике, которую уже начал уныло
ненавидеть. В комнате Вадима по вечерам играла музыка, от громких звуков у