"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

Распахивается дверь. "Давай, давай!" Всем выходить на построение, будут
пересчитывать, охрана сгоняет с нар уже заснувших. Все вышли наружу, и нас
тут же начинают пускать в барак снова. В дверях два охранника нас считают,
только бы они не ошиблись, не то все начнется сначала. Нам с Ганди везет, мы
возвращаемся в барак в числе первых, и надо же - никто не занял наших мест
на нарах!
Будят нас все тем же dawaj, dawaj! Когда были на марше, еще можно было
понять, что утром и вечером нас пересчитывали, а здесь зачем? Здесь же
лагерь! Нога моя уже не так сильно болит, ночью никто не толкался. Нам
раздают опять по миске супа с русским хлебом, мне вкусно. Но оставаться
снаружи не разрешают - назад в барак. Ни маршировать, ни работать, что это
за лагерь пленных? Начинаются разговоры - о доме, о семье, кто-то хвалится
подвигами. Но больше всего - о еде, это от пережитого голода. А в обед снова
раздают суп, на этот раз пшенный. Я такого никогда еще не ел, даже не знал,
что такое пшено. И опять по куску хлеба. Может, это нам за недоданное во
время пешего марша? А старый солдат говорит, что такие, как мы сейчас, мы не
сможем работать, так что русские знают, что делают. А Ченстохова - это не
Россия, туда еще далеко. И что же, снова пешим ходом?
Опять распахивается дверь, опять "давай, давай!" - всем выйти, все
забрать с собой, на нарах ничего не оставлять! Повсюду бродят пленные, и мы
с Ганди пользуемся случаем, ищем Кони. А может, его уже отпустили домой?
Спрашиваем других, не видел ли кто такого, ведь ребят нашего возраста здесь
мало. Нет, никто не знает.
А в лагере деловая суета. Въезжают и уезжают грузовики, везде воняет
дезинфекцией, сказали - это травят в бараках вшей. Прошло несколько часов,
начали пускать обратно в бараки, по сто человек. До нас очередь дошла, когда
было уже темно. А с дезинфекцией кто-то уж постарался! С нар капает, на полу
повсюду вонючие лужи, запах в бараке такой, что задохнуться можно. Никто не
решается лечь на нары. Еще ведь будут кормить вечером, и в самом деле, Иваны
выгоняют нас из барака на раздачу. Дают опять по куску хлеба. Скорее
обратно, на нары, занять свое место. Сегодня с этим уже получше, образовался
какой-то порядок. Мы уже выбрали старосту барака, он немного говорит
по-русски и по-польски, во всяком случае, охрана его понимает, и он их тоже.
Часовой, который пересчитывает нас вечером, добрый - разрешил
оставаться на местах, можно сидеть на нарах или лежать. Главное, чтобы
рассчитывались громко, об этом уже позаботился наш староста. А меня уже
сердит, что я ни слова не понимаю по-русски, с часовыми совершенно
беспомощен. Зато хорошо, что знаю теперь числа - завтра 11 марта, мой день
рождения, мне будет семнадцать.
Репродукторы здесь не только "на улице", русские военные сводки звучат
и в бараках. Они сообщают, что Красная Армия уже недалеко от Берлина. Можно
ли этому верить, это же, наверное, пропаганда? Но если послушать иного
бывалого солдата, как отступают немцы, как нажимают Иваны, то выходит, что
так оно и есть...
Сегодня 11 марта, мой день рождения. И Ганди преподносит мне подарок -
кусок вяленой рыбы. Невозможно поверить! Где он его добыл? Никакой рыбы я
здесь ни разу не видел. Или, может быть, это охрана иногда продает в бараках
такую рыбу? Ладно, не важно откуда, а важно, что Ганди в такой безысходной
ситуации так обо мне позаботился. Я ужасно рад, никогда, наверное, так не
радовался подарку; замечательно начинается этот день! А слухи, что война со