"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

А мы плетемся, километр за километром, собственно, уже метр за метром,
силы наши совсем на исходе. Мы с Ганди останавливаемся, крепко держимся друг
за друга - не хотим идти дальше. Кто-то из идущих мимо нас солдат пытается
тянуть нас за собой, а мы не можем, не хотим больше терпеть этот ужас. Нас
замечает охранник, стволом автомата толкает в спину. Чего только не
сделаешь, когда в спину упирается ствол! Наверное, мы не хотим умирать,
страх смерти - сильнее и гонит нас вперед. Мы тащимся, шаг за шагом, потому
что тот, кто ляжет, ляжет навсегда.
Слава Богу, следующий ночлег уже близко, но это еще не Дембица.


4. ДЕМБИЦА

На следующее утро перед выходом в путь охранники раздают по пайке
хлеба. Из припрятанных запасов? Откуда бы ни было, главное - хоть не на
голодное брюхо шагать. Переход совсем короткий, мы подходим к городку, это и
есть Демби-ца. На этот раз, слава Богу, поляки нас не атакуют.
Открываются ворота лагеря, и мы попадаем в руки лагерной полиции, это
такие же немецкие военнопленные, как мы. У каждого из них - дубинка. И
начинается, они нас гонят на плац дубинками! Немецкий комендант лагеря в
черной форме офицера-танкиста представляется руководителем "Antifa" -
антифашистской организации бывших германских солдат - и объявляет нам ее
цели: искупление преступлений, совершенных германской армией, и прежде всего
войсками СС, по отношению к советскому народу; восстановление разрушенных
деревень и городов, восстановление разрушенных немцами заводов, железных
дорог и мостов. И дальше: перевоспитание каждого пленного в борца за
объединяющий народы социализм, в духе интернационализма, марксизма и
ленинизма. И еще он сказал, чтобы члены КПГ, компартии Германии, обратились
к нему.
Затем - бегом на дезинфекцию. Сдурели, что ли, эти прислужники у
русских? Словно погонщики скота, машут своими дубинками, подгоняют нас, если
им кажется, что мы медлим. Кто же это может после всех бед последних недель
еще и бегать, чтобы потрафить этим садистам? Пожилой солдат защищается от
них, они его бьют, валят на землю, пинают ногами. Один из этих скотов велит
двоим пленным "убрать" лежащего; сами они нести его не желают.
Ни одного Ивана не видно. Почему же они разрешают такое, почему не
остановят этих прислужников? Разве мы этого ждали от лагеря в Дембице?
Надеялись передохнуть, как в Ченстохове... А что теперь? Уж лучше шагать
дальше, в Россию. А здесь мы во власти этих зверей.
Перед входом в дезинфекционный барак нам велят остричь друг другу
волосы. Три табуретки, трое тупых ножниц. Каждый стрижет того, кто шел в
строю перед ним. В следующем бараке - бритье. Сбривать надо волосы не только
с лица, но и под мышками и между ногами. Мне, слава Богу, почти нечего
сбривать, я ведь еще ни разу не брился. Стою в очереди ждущих бритья
пленных, тру кусочком мыла то место и - не верю своим глазам: на меня
смотрит женщина, изнуренная худая женщина, совсем молодая. Может, она
медсестра или из помощниц при зенитных орудиях? Разговаривать не разрешают,
тех, кто все же решается, угощают дубинкой или ударом кулака.
То одному, то другому удается попасть в баню не обритым, а для
надсмотрщиков это желанный повод всыпать такому или пригрозить, что не