"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

посмеиваются, с ума, мол, сошел от радости...
От волнения долго не мог открыть конверт, настоящий конверт, заклеенный
как полагается. Четыре исписанные страницы, я их торопливо пробегаю - хочу
поскорее узнать, что с мамой, где отец. Брат пишет:

"Мать в порядке, от отца вести из чешского плена. А я был под
конец, как тебе известно, с "Викингом" в Венгрии, при отступлении под Веной
благополучно попал в плен к американцам, а в мае меня уже отпустили..."

Еще он пишет о нескольких общих друзьях и о всяких пустяках. А
полстраницы написаны мамой, у нее дрожит рука, и я едва разбираю слова. А
брат Фриц пишет и о новой жизни в Германии, и мне приходится читать письмо
товарищам вслух. Читаю снова и снова, а потом письмо идет по рукам на наших
нарах - каждому хочется самому увидеть, подержать в руках весточку из дому.
Товарищ по комнате Дарит мне свою открытку, чтобы я мог поскорее ответить; у
него самого вся семья погибла под бомбами при воздушном налете, никого из
родственников у него в Германии не осталось. Конечно, я хочу поскорее
написать открытку, ответить, но что писать? Возгласы радости? Вот эта
открытка:

"Мои дорогие! Получил ваше письмо и заплакал от радости и
удивления. Надеюсь, отец скоро вернется домой! Не беспокойтесь обо мне!
Успехов Фрицу! Пришлите фотографии!

Вилли".

Может быть, дело еще в том, что нам разрешалось написать в открытке
только 25 слов, не больше. А мысли у меня в голове путаются, важно одно -
мои родные живы и я это знаю!


СТРАШНЫЙ ДОПРОС

А через два дня, когда пришедшее мне письмо обошло уже не только всю
нашу комнату, но побывало почти на всех этажах дома-лагеря, меня разбудили
ночью. Охранник повел меня к немецкому коменданту. К "господину командиру
полка".
"Военнопленный Биркемайер по вашему приказанию явился!" - и руки по
швам, так нам полагается представляться господину лейтенанту. Нескоро я
забуду его сверлящий взгляд, ярко-рыжие волосы, рыжие усы, плотно сжатые
губы. Летчицкий мундир, черные сапоги и брюки-бриджи - милитарист во всей
красе. Когда он расхаживает по лагерю, на нем еще серые перчатки. И никогда
без хлыста. И где только его русские выкопали?
Сидит, развалившись в кресле, сосет трубку и долго молчит. Наконец:
"Так, значит, ты получил письмо от брата".
Я подумал, что он тоже хочет его прочесть, и уже собрался сказать, что
пойду принесу. Но прищуренные глаза и его наглый взгляд не предвещают ничего
хорошего. "Про что тебе пишет этот твой эсэсовец? И что это значит
"благополучно - к американцам"! Ты, видно, тоже из СС, в гитлерюгенде был
фашистом, получил от фюрера Железный крест, так или нет? А ну,