"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

пора получать суп. Я не пошел, отдал ему свою порцию. Проглотил таблетки,
что дал мне Алеша, и заснул опять. Ночью меня бил озноб, сосед помог мне
укрыться потеплее, удивлялся термометру. Померили температуру, она оказалась
под сорок. Сосед говорит: "Слушай, у тебя, наверное, малярия. Я был на
фронте здесь на юге России, у нас тоже случалась малярия".
Ясно, что дело плохо, но утром я пошел на работу вместе со всеми; Алеша
уже ждал меня. Сказал ему про озноб и что говорил сосед про малярию. Алеша
свел меня опять туда, где мешки с ватой, а сам куда-то исчез. Вернулся через
полчаса, с ним старенькая женщина. Потрогала она мой лоб, подержала за руку,
кажется, считала пульс. О чем-то тихо поговорила с Алешей и ушла. Алеша
остался со мной, стал рассказывать: когда немцы заняли Киев, он отправил
жену с тремя детьми в деревню к родственникам. И с тех пор ничего о них не
знает. Когда Алеша приехал туда после освобождения, родственников его в
деревне тоже уже не было. И никаких известий ни о ком из них, ничего...
Алеша рассказывает мне о своем детстве. Он рос в большой семье, их было
восемь детей, отец - портной. С малых лет дети должны были ему помогать. А в
войну он прятался от немцев, поэтому не попал в концлагерь и остался жив. От
Алеши я впервые услышал, что русские тоже не любят евреев, а некоторые даже
ненавидят, почему - он не знает.
Вернулась та старенькая женщина, Babuschka, принесла мне горячего чая.
Стал пить - страшная гадость, но Babuschka уверяет: чтобы выздороветь, надо
его пить. Мне это удается с трудом, очень уж противный напиток. А бабушка
остается с нами, пока я не выпью еще стакан. Зато потом Алеша откупорил
бутылку витаминного сиропа, вот это благодать! Он сегодня не поехал по
городу, он трудится здесь на складе и то и дело забегает сюда - посмотреть,
что со мной.
А часа через три лихорадка моя вдруг прошла, бабушкино снадобье
чудесным образом подействовало! И термометр показывает почти точно тридцать
семь. Я уже было собрался помогать на складе Алеше. "Net, - говорит он, -
tolko kogda ty zdarowl" А я ужасно рад, что вечером в лагере мне не надо
будет идти к врачу. Получаю свой суп и пайку хлеба, я уже голоден после этой
хвори. И рад, что завтра смогу по-настоящему помогать Алеше. Очень хотел бы
его отблагодарить, но ведь у меня ничего нет, совсем ничего, что я мог бы
подарить ему. Буду стараться лучше работать и помогать ему - вот моя
благодарность.
Каждое утро боюсь - вдруг меня пошлют работать в другую бригаду. Нет,
пока мне везет, я остаюсь с Алешей. Он мне рассказывает про бабушку, как она
уже многих вылечила своим снадобьем. А я решаюсь обнять Алешу, чтобы
показать, как я ему благодарен, как уважаю его. Он не отталкивает меня.
Отвечает: "Ты немец, но хороший мальчик".


ДОБРОВОЛЬЦЕМ НА ШАХТУ

Завтра сочельник. И ужасные мысли о безнадежности - уже второе
Рождество в плену, в неволе. Я беззащитен, я во власти любого произвола и,
судя по всему, в плену предстоит мне еще не одно Рождество.
В последние дни все время новости, одна сменяет другую. Мы работали
однажды вместе с пленными из другого лагеря и услыхали от них: русские
набирают добровольцев для работы в угольных шахтах. Кто пойдет добровольно,