"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

буквально закоченели.
Ламповая - это наш "сборный пункт". Русский рабочий протягивает мне
тяжелую шахтерскую лампу, с ней я иду вместе с товарищами в зал. В это время
его покидают русские рабочие. А к нам обращается немецкий заведующий, он
тоже пленный. Говорит о работе, об опасностях, которые ждут нас в шахте, и о
мерах безопасности под землей. Призывает к соблюдению дисциплины и к
товариществу - с русскими шахтерами тоже.
И вот нас снова распределяют. Макс - он профессиональный кузнец -
остается в кузнице, на поверхности, в большом механическом цеху. А меня
берет немецкий мастер-бригадир угольной лавы. С ним мы идем к стволу и в
клети спускаемся в шахту. Выходим из клети на глубине около 600 метров.
Когда мне было пятнадцать лет, отец брал меня однажды с собой в шахту, но
только до главного штрека, а в лаве, где добывают уголь, я никогда не был.
Мне немного страшно, но раздумывать некогда, потому что мы направляемся
быстрым шагом за инструментами. Мне выдали кайлу с двумя сменными остриями и
здоровенную лопату - грести уголь. Со всем этим хозяйством поспешаю за
остальными. Без конца спотыкаюсь, каска слетает у меня с головы, лопата
валится из рук, а тяжеленная лампа бьет по ногам.
Наверное, я единственный новичок, остальные работают здесь уже по
два-три года? Но, оглянувшись, вижу, что идущие позади меня - такие же,
видно, раньше в шахте не бывали. Пробираемся между вагонетками с углем,
состав тянут по рельсам на стальном тросе, он дергается совсем рядом, на
высоте моего роста. Не самое приятное ощущение... Добыча угля уже идет,
навстречу груженым вагонеткам подают пустые, "порожняк", а мы все еще не
добрались до лавы. Наконец сворачиваем в поперечный проход, а дальше, уже
ползком, в лаву. Высота ее всего сантиметров семьдесят, повсюду деревянные
стойки, подпирающие кровлю. Я везде застреваю, зацепившись если не лампой,
так кайлом, не кайлом, так лопатой.
Рядом с обнаженным угольным пластом - конвейер-транспортер, по нему
уголь подается из лавы на штрек, в вагонетки. Бригадир расставляет нас по
лаве, каждому выделяет "пай", метра три по длине конвейера. Дает задание:
рубить из пласта уголь на глубину два метра и грузить его лопатой на
конвейер. Ловко показывает, как именно это делается, и куда-то исчезает.
Первым делом вешаю лампу на стойку. Лопату кладу в сторону, ведь
сначала надо нарубить угля. А конвейер уже работает - трясется и грохочет,
напоминая, что мне пора начинать. От первого удара кайлом по пласту только
мелкие кусочки угля летят мне в лицо. Пытаюсь и так и этак отбить,
отковырнуть кусок побольше, но ничего не получается. А сил уже нет даже
лопату держать, устал ужасно. Но вот вернулся бригадир и стал меня учить
хитрым приемам. Объяснил, как приступать к пласту, что за трещины и
прослойки в нем видны, как и где по ним бить, чтобы уголь легче отделялся
кусками. И стало получаться! Часа через два я уже врубился в пласт на нужную
глубину и погрузил отбитый уголь на конвейер. Товарищ рядом со мной тоже
управился. Но я совершенно выдохся, а колени болят так, что я их уже не
чувствую. Но я горжусь, что в первый же день выполнил все, что от меня
требовалось.
А смена должна скоро закончиться, уже видно, как внизу под лавой
становится все больше огоньков шахтерских ламп. И товарищи в лаве стали
собираться... Да только зря. Откуда ни возьмись - налетел наш бригадир;
бранится, орет на нас - идиоты, самоубийцы и все такое прочее. Мы не поймем,