"Вилли Биркемайер. Оазис человечности 7280/1 (Воспоминания немецкого военнопленного) " - читать интересную книгу автора

Напоминают о себе неприятности, после которых я оказался в Киеве в
лазарете. Как только попадаю в какой-нибудь переплет, начинаю опять
заикаться. Правда, репетиции и выступления "театральной бригады" здорово мне
помогли. Да еще мои старания научиться говорить по-русски, а теперь вот еще
и венгерский язык. И вот что непонятно: заикаюсь только в тех случаях, когда
говорю по-немецки. С чего бы это? Не слежу за речью, что ли? Макс тоже не
знает, а больше спросить некого. Противная штука это заикание...
А работа в отделе труда доставляет мне огромное удовольствие. Я ведь
никогда ничем таким не занимался. А венгерский коллега Ференц так усердно и
подробно мне все объясняет, что можно подумать - не боится ли он, что его не
отпустят домой, если я не войду в курс дела на все сто процентов.


МАРТЕНОВСКИЙ ЦЕХ

Сегодня в первый раз Ференц взял меня с собой на завод, в цех. Едем в
товарных вагонах в пять утра, с первой сменой. Езды до завода полчаса, поезд
наш не единственный, прибывший до шести часов утра. Тысячи мужчин и женщин
вылезают из вагонов; позже я замечаю, что мужчины и женщины строго
разделены; вокруг прохаживаются часовые. Ференц объясняет мне, что все эти
русские рабочие - заключенные или работают здесь не по своей воле. Смотрю на
их лица и не вижу ни единой улыбки, ни малейшей радости. Что за преступления
они совершили?
Их ведь насильно угнали в Германию, на принудительные работы, и было им
там, наверное, несладко. А теперь у себя на родине - трудиться опять по
принуждению? Это ведь жестоко, бесчеловечно. Хотел бы я знать, что они сами
о таком обращении думают! Пробую заговорить об этом с Ференцем, но наших
языковых познаний для такого разговора не хватает...
Мы пришли в цех мартеновских плавильных печей, сегодня здесь у Ференца
дело к бригадиру ремонтников, а я должен пока что просто слушать. Цех
громаден, ряды мартенов кажутся бесконечными. Очень жарко, отовсюду бьет
пламя, летят искры, повсюду клубы дыма и пыли. Рабочие в защитной одежде
орудуют с раскаленным добела, а то и жидким железом. Только и гляди, чтоб не
попасть в какую-нибудь канаву с еще не остывшим металлом. Неужели в такой
кутерьме получается такая, как нужно, сталь?
Одна из печей на ремонте - меняют огнеупорную кладку у нее внутри.
Удаляют старую прогоревшую и кладут новую наши пленные, поэтому мы сюда и
пришли. Наконец мы дошли до кабинета начальника; сразу видно, что они с
Ференцем хорошо знают друг друга, Ференц представляет и меня - вот он меня
сменит. Бородатый хозяин кабинета глядит на меня с явным пренебрежением.
Ладно, не каждый же день мне к нему ходить... А с Ференцем они тем временем
буквально вцепляются друг в друга. Пленные, доказывает Natschalnik,
ремонтируют печь медленно, норму не выполнили! Значит, завод лагерю за эту
бригаду ничего не должен... Так они орут друг на друга, а я держусь в
стороне. И вдруг могучий бас бородатого смолкает: Ференц, оказывается,
знает, что тот каждый день "продавал" до десятка пленных из ремонтной
бригады на другие работы. Начальник явно не рассчитывал, что Ференц об этом
узнает. Они спорят еще некоторое время, но уже потише, и вот - начальник уже
достает из шкафа бутылку водки, чтобы скрепить примирение.
Такой ход дела Ференц явно хорошо освоил, а бородатый проглотил свою