"Алексей Биргер. Стеклодув" - читать интересную книгу автора

со двора, и через кухню. Когда у отца был мотоцикл, этот сарайчик служил
гаражом, но потом мотоцикл продали. Сарай этот был более или менее
благоустроен, с окном. В нем стояли полки с аккуратно разложенными
инструментами, шурупами и всякими запасными детальками, пол был не земляной,
а выложенный кирпичом, был и рабочий стол вроде верстака, и даже лежак
стоял - для короткого отдыха. Да и еще места оставалось немало. Отец и
прикинул: если лежак убрать и кое-что переставить, получится просторная
мастерская. Сделать там плавильную печь по всем правилам пожарной
безопасности - и вперед...
Чем еще мне запомнился тот день? Он был похож на качели: так и летал от
плохого к хорошему. В конце дня отец впервые на моей памяти напился. Он и
прежде любил выпить рюмку-другую за ужином, но я никогда не видел, чтобы
речь его становилась бессвязной, а глаза - стеклянными и бессмысленными. Это
было страшно - мне показалось, что я вижу, как рушатся все опоры в моей
жизни, как пропадает человек, который всегда и во всем был для меня самым
сильным, самым смелым, самым добрым. Будто от него осталась одна оболочка, а
то главное, внутри, что было моим отцом, разлетелось, осыпалось с легким
стеклянным звоном, перестало существовать. Потом я не раз видел в фильмах
ужасов, как из людских оболочек вырываются инопланетные монстры,
поселившиеся в них - и всегда подобные сцены казались мне абсолютно
достоверными: впервые подобный ужас, близкий к крушению мира, я пережил сам,
в тот вечер.
Отец сидел, тяжело навалясь на стол, и говорил:
- Все нормально, сынок, но ты, это, держись! Если есть грех, то он мой,
а не твой... - Его речь текла почти без интонаций и без знаков препинания.
Мастерство выше всего... оно выше и дьявола и Бога... всех можно обмануть...
любой договор с дьяволом и Богом можно нарушить если ты сделаешь что-то
такое, чего до тебя никому не удавалось. - Потом эти монотонно
проборматываемые фразы начали слипаться и выглядели уже приблизительно
так: - люди изобрели бога и дьявола и золото чтобы оправдать тех кто не
может стать мастером...
Наконец мама сумела оторвать отца от стола и увести спать.
Тогда я и не пытался задуматься над смыслом его слов. Я был напуган, а
все остальное детскому сознанию было недоступно.
Но детство тем и хорошо, что страхи быстро развеиваются. Я лег спать, а
когда проснулся утром, отец был уже на ногах и переоборудовал сарайчик под
мою "мастерскую". Вчерашнее превращение отца в пустую оболочку стало
казаться далеким и нереальным сном.
Наступил чудесный майский день, солнечный и ясный, и листва на деревьях
смотрелась совсем молодой и глянцевой. На сирени уже завязывались соцветия,
и пчелы, деловито пролетая мимо, задерживались около них, будто привлеченные
обещаниями на будущее. Помидорная рассада на подоконниках совсем
распрямилась, расправила листья во всю ширь, и мама завела разговор о том,
что, если теплая погода устоится, ее надо будет высаживать в огород раньше,
чем обычно. Отец за утро успел убрать из сарайчика весь "хлам", обил стены
тонкими листами жести из своих запасов и стал разбирать штабель кирпичей в
углу участка - они лежали сложенные аккуратным кубиком, про запас,
просчитывая кладку будущей плавильной печи. Я помогал ему по мере сил. К
полудню отец, как видно, подустал и, сказав, что неплохо бы сделать перерыв,
ушел.