"Дмитрий Биленкин. Принцип неопределенности" - читать интересную книгу автора

не радость, осознаешь?
Епископ подался вперед. Шея у него вытянулась, как у ощипанного гуся.
Сзади насморочно сопел кто-то из стражи.
Сам не ожидая того, Берг фыркнул. Рот епископа приоткрылся. Дернулись
созданные факелом тени, и все застыло в ошарашенном молчании. Дикость,
паноптикум, к которому он не имел, не мог иметь никакого отношения. Он
продолжал улыбаться.
- Качалку! - голова епископа затряслась. - Завтра же!
- А как с ней? - поспешно спросил чей-то голос из-за спины. - Тоже?
- И ее! Раньше! У него на глазах, у тебя на глазах, Берг! Еще не
дрожишь? На ме-е-едленном огне будет жариться вместе со щенком, зачатым в
преступной связи... Подумай о раскаянии, подумай!
Епископ упал в кресло. Он был бы похож на труп, если бы не его горящие
глаза. Берг презрительно пожал плечами.
Его отвели в камеру и там заковали. Лязгнул засов, стих топот на
лестнице.
Некоторое время Берг лежал неподвижно. То, что он оказался двойником
какого-то здешнего Берга, было, конечно, поразительным совпадением, но
сейчас не имело смысла обсуждать теорию вероятностей. Возможно, это тот
самый Берг, чью могилу... Неважно! Неизвестный ему Берг тринадцатого века
натворил что-то серьезное, враги подстроили ему ловушку, а попался в нее
человек двадцать первого столетия. Вот ситуация! А донес, похоже,
кабатчик... Тоже несущественно. Чем ему там грозили? Ах да, качалкой...
Берга передернуло от отвращения и гнева. Осужденного привязывают к
концу балансира и то окунают в костер, то приподнимают, давая передохнуть,
- вот это и есть качалка. Медленное поджаривание человека.
Сволочи, тупые садисты, мразь! Ну он им покажет... Ну они еще попрыгают
у него, махая рясами... Не та муха залетела к ним в паутину. Интересно
посмотреть, какие рожи будут у них завтра...
Луна все чаще выглядывала из облаков, чертя на полу продолговатую тень
решетки. Берг позвенел цепями и торжествующе улыбнулся. Глупые толстые
цепи из скверного металла, наивная решетка в широком проеме - эти
тюремщики даже не подозревают, что такое человек двадцать первого века и
что он может.
- Мне этот отель не нравится, - с вызовом сказал Берг. - Сыро,
холодно... И вообще. Так, для пополнения образования разве что...
Он лег, закрыл глаза. Тренированное тело само знало, что ему делать.
Темная волна накрыла сознание. Теперь все клетки мозга и тела подчинялись
единому ритму, страшному ритму настроя всех сил организма.
Берг рванулся. С треском лопнули цепи.
- Вот так, - сказал Берг.
То, что раньше в момент безумного напряжения случайно удавалось одному
из миллионов, было уже давно познано, и каждый человек новой эпохи умел
возбуждать в себе тот скрытый резерв энергии, который стократно раздвигал
пределы "нормальных" физических возможностей.
Берг переждал неминуемую после рывка слабость, поднялся, стряхнул
остатки цепей и тем же усилием выворотил решетку.
Теперь отдых потребовал уже не менее получаса. Ворвись сюда
привлеченная шумом внешняя стража, Берг не смог бы оказать ей
сопротивление, тем более что против копий, мечей и прочих режущих