"Дмитрий Биленкин. Принцип неопределенности" - читать интересную книгу автора

предметов у него не было защиты. Никто, однако, не караулил ни под окном,
ни за дверью - к чему, если цепи массивны, а решетка надежна?
Его камера находилась в башне. Неровная, сложенная из валунов стена
обещала легкий спуск. Берг дождался, пока скроется луна, и вылез в окно.
Он спускался спокойно, уверенно, как подобает альпинисту. Ни сейчас, ни
раньше он не принадлежал чужому времени с его нелепыми законами и
случайностями. Мгновения испуга, когда он оторопел от неожиданности и
ощутил себя в ловушке, прошли, и сейчас после взлома он снова был
человеком своей эпохи, гордым, независимым и могущественным.
Прямо под собой Берг обнаружил окно нижней камеры. Пришлось взять
немного в сторону. Его голова была уже на уровне прутьев, когда из-под
ноги посыпались камешки. Берг замер, вцепившись в решетку, и тут, как
назло, засияла луна.
В ее меловом свете за решеткой метнулась чья-то тень. Дрожащие пальцы
схватили руку Берга.
- Ты пришел, пришел, я знала, я верила, милый, милый...
Берг едва не закричал от ужаса. Перед глазами неясно белело сияющее
лицо женщины, почти девочки. Она тянулась к нему сквозь решетку, и
всхлипывала, и улыбалась, и такое было в ее шепоте счастье, что сердце
Берга оборвалось.
Так вот она, невеста того, другого Берга, приманка, жертва, девушка,
которую должны утром сжечь!
- Самый лучший, самый отважный, самый любимый, мой, мой Берг... Спаси,
скорей спаси нашего ребенка!
- Нашего?! Ребенка?! Ну да, конечно... - Берг почувствовал себя летящим
в пропасть. Он был обязан ее оттолкнуть, чтобы не изменилась история.
Девушка целовала его руку.
- Тихо, - сказал Берг.
Он рванул на себя прут решетки. Прутья не были скреплены поперечинами и
легко вынимались из гнезд. Он вытянул ее в проем. На ней была одежда
монахини. "Вот оно что..." - тупо подумал Берг. Он был холоден, как
автомат. Выбрал место внизу, прицелился, спрыгнул, расставил руки, принял
ее в объятия.
- Наш маленький бурно начинает свою жизнь, - сказала она, едва
отдышавшись.
- Идем, - сказал Берг.
Они растворились в темноте спящих улиц.
Теперь у Берга было время подумать, но думать он не мог. Да и к чему?
Эта девочка и ее ребенок должны были умереть на костре, а теперь не умрут;
их потомки будут жить во всех веках, чего прежде не было.
Ему хотелось убить ее и себя.
Они достигли городской стены. К ней косо подходил глухой фасад, между
фасадом и стеной был залитый мраком пустырь.
- Побудь здесь, - приказал Берг.
Он ждал удивления, жалоб, испуга, но она только кивнула, хотя он
чувствовал, как она дрожит.
- Я постараюсь не бояться... - сказала она.
- Я скоро вернусь, - пробормотал Берг.
Сам не зная почему, он сжал ее руку. Она на мгновение прильнула к нему
и тут же отстранилась.