"Корделия Биддл. Ветер перемен " - читать интересную книгу автора

У единственного в Ньюпорте глубоководного причала стояла готовая к
отплытию огромная паровая яхта Экстельмов "Альседо". Это была самая большая
из находившихся в частном владении крупных американских яхт и вообще самая
большая в мире яхта. Ее построили по самым подробным планам в городе
Бременхафене на Северном море, прославившемся дотошностью своих корабелов.
Длина "Альседо" составляла почти триста футов - размер большинства торговых
судов океанского плавания, при ширине тридцать один фут и водоизмещении
свыше тысячи ста тонн. Команда судна состояла из сотни человек, на нем были
салоны и каюты, обставленные мебелью в стиле Людовика XV, украшенные
картинами, гобеленами, китайскими вазами, обюссонскими коврами. Специально
для "Альседо" Веджвуду был заказан фарфоровый сервиз на восемьдесят персон с
эмблемой яхты на каждом предмете. На судне было три кухни, радиорубка,
библиотека, картинная галерея, салон-столовая с настоящей английской
обстановкой чиппендейл и центральная лестница, которая пологой эффектной
спиралью вела в главный салон. Гигантские двухдвигательные машины "Альседо"
были закуплены в Германии на фирме "Дортмунд и сыновья". Электростанция
судна зажигала семь тысяч лампочек и приводила в действие агрегат,
производящий ежедневно тысячу фунтов льда, и все это поддерживалось в
рабочем состоянии топками, в которых кочегары круглосуточно сжигали горы
угля.
Корабль разукрасили вымпелами всех яхт-клубов восточного побережья
Соединенных Штатов, а также флагами стран, которые он будет посещать. Ибо
это было первое плаванье яхты, путешествие, которое продлится целый год и
уведет ее в самые отдаленные уголки земного шара. В течение последнего
месяца каждый дюйм металлической оснастки был дважды покрыт яркой белой
эмалевой краской, все блестящие части отлакированы снова и снова, пока не
стало казаться, что это горный хрусталь, а медные части полировали с таким
усердием, что они чуть ли не дымились.
Паровая яхта "Альседо" отплывала 25 июля 1903 года. Это был ее день.
Преисполнившись чувством исключительности события, грузчики, стюарды,
даже кочегары бегали туда-сюда, как на пожаре, от пакгаузов на пристани до
двух трапов судна и обратно. Туда-сюда, туда-сюда торопливо тащили они
шляпные коробки, чемоданы и саквояжи, квадратные пароходные кофры, высокие
вертикальные чемоданы для одежды, кипы цветов, бочки и бочонки, фрукты,
овощи, мясо - бесконечное количество всего, что требовалось судну. Ломовые
лошади тащили огромные кубы льда на платформах, и они дребезжали и скрипели
на неровно забитых сваях причала. В воздухе стоял страшный гвалт, всякий
орал безумным голосом. Даже самые просоленные морские волки, поддаваясь
общему настроению, начинали покрикивать на других, подгонять и требовать к
себе внимания. Каждый считал, что только от его усилий зависит отплытие
корабля.
- Осторожно сзади!
- Дорогу! Дорогу! Цветы для каюты миледи. Не бросать как попало!
- Ну вот еще!
- А как же!
День был ясным и ярким, и по всему фордеку до самого носа судна
вспыхивали желтые солнечные пятна, делая приготовления к прощальной
церемонии еще радостнее и торжественней. Начали настраивать свои инструменты
музыканты, стюарды натягивали белые парусиновые навесы, расставляли блюда с