"Корделия Биддл. Ветер перемен " - читать интересную книгу автора

горами устриц, других ракушек, уложенных на подносах в колотом льду, корытца
с икрой севрюги, чтобы до них мог дотянуться любой сидящий за столом, ряд за
рядом бутылки шампанского, и постепенно под неисчислимым количеством снеди
почти исчезли скатерти из дамаста.
Солнце дарило улыбки всем, перескакивая с накрахмаленной белой спины
одного стюарда на пуговицы с гербом Экстельмов другого, с хрустальных ваз
ручной работы на шеффилдские чаши для пунша, с монограмм по краям круглых
серебряных подносов на золоченые вилки и ножи с черепаховыми ручками.
Солнечные лучи торопливо высвечивали то одно, то другое, словно спешили
обязательно показать все, как будто могло не хватить времени и люди не
увидят, с каким великолепием оборудован корабль, и не успеют позавидовать
предстоящему плаванию.
Потом солнце устало от такого пышного великолепия и, скользнув по носу
корабля, ослепило обветренные лица людей, карабкавшихся с причала на борт с
невероятным количеством багажа. Оно осветило сосновые ящики, наполненные
завернутыми во фланель дынями, малиной, персиками, сливами, и затем прыгнуло
в море, которое заиграло на самом корпусе судна алмазными зайчиками.
В вантах загудел ветерок, но тут же, опрокинув четыре горшочка с
гладиолусами, затих. Обломившиеся темно-красные цветы покатились под
палубный такелаж, пометались по настилу и упали на причал, разлетевшись по
серым бревнам, чтобы затем с солоноватым всплеском соскользнуть в ожидавшие
их волны. На короткое мгновение показалось, будто корабль плавает в этой
темно-красной заводи. После этого ветерок полетел дальше, похлопал полами
длинных со множеством пуговиц сюртуков стюардов, пошлепал о мачту и трубу
канатами и фалами, разнес вокруг гомон чаек, шепот скрипок и жаркий
смолистый запах машинного отделения судна, готового выйти в море.

На Эллин-стрит Огден Бекман притворил за собой скрипучую дверь и
подождал, пока глаза привыкнут к царившей внутри здания темноте. Дверь
поддалась ему очень неохотно, издав при этом недовольный скрежещущий звук, и
Бекману подумалось, кто еще мог услышать его. Он упорно всматривался в
черноту перед ним, сжимая и разжимая кулаки, пока не разглядел свет,
просачивающийся из-под второй двери. Он прошел через комнату, рванул дверь,
вошел в нее и встал у стены. Каменная стена была неровной и сырой, от нее
пахло плесенью и застоявшейся водой.
На простом деревянном столе стоял керосиновый фонарь и больше ничего.
Огонь в лампе шипел и дергался, только что зажженный фитиль вспыхнул ярче и
выхватил из тьмы контуры человека, и Бекман резко повернулся к нему. Тень
была длинной, гибкой и двигалась с легкостью кошки. Свет заколебался, потом
стал ярче. На этот раз показался молодой человек с загорелым лицом и
поразительно голубыми глазами. Их-то и увидел в первую очередь Бекман. Они
выглядели дерзкими - этого было мало для выполнения предстоящей миссии.
Бекман выругался про себя, нужно было встретиться с этим человеком раньше.
Нужно было знать наверняка.
- Я вас еще не ждал, - произнес Бекман. - Я всегда прихожу первым и
удивляюсь, когда другие следуют моему примеру.
Человек ничего не ответил, и Бекман изучающе уставился на него. "По
крайней мере, он пришел без опоздания, - сказал себе Бекман, - и одет в
нужную форму, может быть, он опытнее, чем кажется. Прэтт знал, что мне
нужно, он бы не послал того, кто не смог бы справиться с порученным делом".