"В.В.Бибихин. Мир" - читать интересную книгу автора

как мы с ним встречаемся и как с ним еще встретимся, думая о мире. Нас не
будет при этом волновать вопрос, останемся ли мы целиком в пределах
хайдеггеровской мысли или выйдем из нее по сути или в частностях.
Единственным интересом должно оставаться само дело.
Настроение - это не настроение присутствия, словно есть человеческое
присутствие и у него есть настроение. Присутствие, пока оно остается собой,
и есть настроение. Настроением человек присутствует. Die Stimmung... ist...
die Grundweise, wie das Dasein als Dasein ist.** "Настроение есть основная
мелодия того, как присутствие в качестве присутствия есть", вот
хайдеггеровское определение настроения. Основная мелодия, Grundweise здесь
не в смысле "главная", когда есть дополнительные, а в смысле "лежащая в
основе", "основная" мелодия,- не так, как у шарманки есть разные мелодии, но
шарманка остается шарманкой даже когда не играет, а так, как музыка - это
мелодия и иначе как мелодией быть не может: мелодия не "акциденция" музыки
как "субстанции"; музыка не бывает иначе как мелодией, хотя одна мелодия -
еще не вся музыка.
Ближе к человеческому присутствию, чем настроение, ничего нет. Мы можем
разобрать наше настроение и увидеть бездну, но и бездна будет настроением,
да еще каким,- таким, что мы, скорее всего, умолкнем от изумления,
захваченные тем, что испытаем, и потеряем способность не то что "оперировать
концепциями", но и перестанем узнавать себя в том, кого считали собой.
Человек может изумиться, т. е. "выйти из ума", но из настроения не выйдет,
наоборот, в настроение войдет. Настроение - не "выражение" человеческого
присутствия, не его форма, не способ, не акциденция. Человек присутствует
как настроение.
Присутствие, конечно, мое. Но оно мое не в том смысле, что я им
распоряжаюсь, владею им как телом и способностями. Мое присутствие не в моей
власти; хотя оно мое в более полном смысле, чем тело и способности, оно -
мое, скорее, в том совсем другом смысле, что я ему принадлежу. Не я создал
мое присутствие: я присутствовал раньше, чем сказал "я". Новорожденный
ребенок, мало владеющий телом, способностями, разумом,- это уже полноценное
присутствие в мире, ничуть не в меньшей мере присутствие, чем присутствие
взрослого.
Я не могу отменить мое присутствие. Если я сейчас предприму, скажем, от
неловкости и от незнания, что дальше говорить, отчаянные усилия скрыться от
ваших глаз, например, заберусь под стол, мое присутствие в этом помещении
станет не менее, а более кричащим. Пожалуй, единственный способ как-то
скрыть мое присутствие от вас - это говорить такое, чтобы вы задумались о
деле и забыли, обо мне. Но опять же мое забытое вами присутствие не
прекратится, оно только станет незамечаемым, каким обычно и чаще всего
бывает человеческое присутствие, вовсе не уменьшаясь от этого. Оно никуда не
денется, оно просто станет еще более общим достоянием. Если человек
настолько захочет отделаться от своего присутствия, что покончит с собой,
его присутствие не кончится: покончивший с собой будет продолжать
присутствовать как уже не живой человек, но как именно он, этот вот человек,
не кто-то другой. Присутствие длится дольше, чем жизнь.
Человек, конечно, сам может не вместить собственного присутствия. Он
может отсутствовать от самого себя. Он может быть в подавленном настроении.
Он может не хотеть слышать своего настроения, своего присутствия, и не
давать другим услышать его, как чаще всего и бывает. Ему это никогда не