"В.В.Бибихин. Мир" - читать интересную книгу автора

Нам остается, выходит, действительно "конкретизировать" свою тему,
чтобы прийти к какому-то определенному результату, т. е. ввести ее в круг
принятых тем, иначе мы остаемся в положении человека, говорящего себе "Пойди
туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что". Или, может быть, еще раз
попробовать пройти по кругу, по которому мы уже раз или два прошли?
Попытаться увидеть что-то кроме того, что мы до сих пор видели, пусть даже
рискуя вместо этого глупо провалиться и замолчать, наконец, чтобы дать
говорить другим, умеющим мыслить "концептуально?"
Еще раз присмотримся к науке. Увидим ли мы в ее основании только
неспособность задуматься о единстве, которым она на каждом шагу оперирует,
неспособность понять это основание всех своих понятий?
Математика. Древняя математика, похоже, потому не могла подняться до
высшей новоевропейской математики, которая началась с исчисления бесконечно
малых, с операций над бесконечностями как единицами, что древняя математика
не могла перестать всерьез задумываться о единице и не расставалась с
пониманием единицы, никак не научилась просто оперировать с ней, не
достигала тут блестящей бездумности.
Ямвлих, неоплатонический философ и математик (ок. 283 - ок. 330),
определяет единицу (монаду) как "начало числа". С этим всякий согласится,
так мы и сейчас бы определили. Но Ямвлих продолжает:
"Единица - начало числа, существующее до всякого полагания", т. е. не
только человеческого полагания, установления, назначения (мы хотели бы
выставить в качестве тезиса, аксиомы, что единица есть то-то и то-то, но так
сделать не можем, потому что единица всегда уже есть до всякого нашего
полагания, т. е. мы ее можем разве уже только принять, встретить как нечто
готовое до нас, заранее существующее), но, говорит Ямвлих, единица
существует до всякого полагания, включая божественное. Т. е. единица даже не
богом сотворена, она равновечна с богом, она сам бог и есть.
"В сторону уменьшения она (единица) кладет предел делению непрерывного
до бесконечности, а в сторону увеличения - подобному же (т. е. бесконечному)
приращению непрерывных". Т. е. не то, что есть какая-то кем-то назначенная
единица, меньше которой ничего не может быть, так что на ней дробление надо
прекратить,- дескать, дальше почему-то уже нельзя,- а в совсем другом
смысле: как бы мы ни дробили число, в результате дробления у нас на руках
все равно оказывается некая единица, и сделать так, чтобы малая единица не
маячила там, в конце всякого дробления, мы не можем. То же с увеличением
числа: не то что кем-то назначено крайне большое число, скажем, десятка в
огромной степени, выше которого уже нельзя ничего иметь, а как бы мы ни
увеличивали число, все равно окажется, что самое большое число - все равно
некое единство, т. с. опять своего рода единица. И падай хоть вниз, в
бесконечно малые, хоть вверх, в бесконечно большие, хоть в "элементы",
начала, хоть в последние бесконечности, все равно упадешь в одну и ту же
единицу, из которой никогда не выпадешь. И не мы так установили, повторяет
Ямвлих, но божественная природа такова.
"И всякая совокупность множества, равно как и всякая часть деления,
образуется через единицу: десятка - это единство, тысяча - это тоже некое
единство, и тысячная часть - опять единство, и так все части до
бесконечности. В каждом из этих чисел единица по своему виду (эйдосу, еЯдей)
одна и та же, по величине же все новая и новая. Порождая саму себя из самой
себя, подобно вселенскому логосу и природе сущего, все сохраняя и не давая