"Альва Бесси. Люди в бою " - читать интересную книгу автора

ничего не знают в жизни, кроме работы. Они, что называется, летуны. Эрл
прежде был второразрядным боксером. Гувер за что только не брался, а Гарфилд
околачивался при артистических кругах. В облике Гарфилда есть нечто женское,
хотя он вечно пристает ко всем с рассказами о брошенной им жене и о своих
бесчисленных любовных похождениях.
- Буду работать в госпитале, - сказал он мне. - На передовую я не хочу,
а работать в госпитале не прочь, если даже нас и будут время от времени
бомбить.
Я спросил его, почему он едет в Испанию.
- Чтобы стать мужчиной, - ответил он, и мне кажется, на свой
романтический лад он отчасти в это верит.
Ему двадцать шестой год, а вот мужчиной его никак не назовешь, слишком
мало в нем мужского. На пароходе они с Эрлом сразу невзлюбили Гувера: Гувер
очень шумлив, любит привлечь внимание к собственной персоне, к своим былым
подвигам. Он рассказывает, что был летчиком, показывает фотографию, где снят
у самолета; показывает и карточку хорошенькой девушки - она, по словам
Гувера, погибла в автомобильной катастрофе.
- После ее смерти, - с подчеркнуто горькой усмешкой говорит Гувер, -
жизнь мне недорога. Я надеюсь погибнуть.
- И мы на это надеемся, - говорят Эрл и Гарфилд. - Невелика потеря.


* * *

Когда умом понимаешь, что тебе предстоит важный шаг, происходящее
тотчас приобретает чуть ли не символический характер. Есть такое свойство у
нашего ума - все, что ты видишь, ты видишь теперь в этом свете. Мы шагаем
узкими тихими улочками Безье - город кажется нам олицетворением мирной
жизни. Мы делаем кое-какие покупки: приобретаем американские сигареты и
табак, ежики для трубок, зажигалки, открытки - посылать родным (Дорогие мои
Дэн и Дейв, я сейчас во Франции, за океаном, далеко-далеко от вас. Мама
покажет вам на карте, где Франция...), - и вдруг тебя пронзает мысль, что
покупки ты делаешь последний раз в жизни; мысль эта, если ее сразу не
отогнать, наводит жуть. Меркель хочет пройтись по городу, но меня тянет к
кинотеатру - там есть утренний сеанс. Мне хочется посмотреть американскую
картину, вновь обрести связь с родиной. Однако фильм "Черный легион"[17] (на
французском) лишь укрепляет меня в решении, которое забросило меня так
далеко от родины. Он и впрямь помогает мне вновь обрести связь не только с
родиной, но и с прогрессивными силами, которые сейчас действуют во всем
мире. Когда я смотрю этот фильм - в нем рассказывается, как типичный
американский рабочий подпадает под власть идей, противоречащих тем его
качествам, которые делают его американцем, - я вновь до боли остро ощущаю,
что во всем мире действуют силы зла. Эти злые силы разъединяют человека с
человеком, брата с братом, и я вновь понимаю, что борьба с ними неизбежна.
Ибо в этом фильме передо мной наглядно предстает фашизм в его американском
обличье, фашизм, который не ограничивается пропагандой, а калечит судьбы
людей, передо мной предстает та упорная сила, которая хочет во что бы то ни
стало закабалить людей путем насилия и притеснения. Этот фильм снова
приводит меня в ярость, а нормальному человеку трудно долго носить в себе
ненависть.