"Альва Бесси. Люди в бою " - читать интересную книгу автора

лицами, в изодранной одежде ребята смеются, плачут, не в силах подняться.
Вот рыдает парень, закрыв лицо руками; плечи его трясутся. Двое борются друг
с другом; кое-кто, приставив руку козырьком ко лбу, браво озирает
раскинувшуюся перед нами землю.
Далеко внизу, за отрогами гор, плоской равниной тянется на запад
Испания. По равнине тонкими нитями, отливающими на солнце серебром,
извиваются реки. Мирная страна - в небе ни облачка, даже птиц не видно. С
вершины не различить домов. Разгулявшийся ветер хлещет по гребню, норовит
сбить с ног. Здесь чувствуешь себя в непосредственной близости к Времени, к
Смерти, к началу мира и к его концу. Хочется воздеть руки и, как планер,
отдаться ветру, кружить, парить, а потом мягко опуститься вниз.

2

(Февраль)

Пока не увидишь чужую страну своими глазами, в ее существование как-то
не верится. Наш спуск на рысях с испанского склона Пиренеев чем-то
напоминает мне мое путешествие во Францию девять лет назад: после тринадцати
дней на море мне донельзя приелась и его бескрайность, и его мощь, а на
четырнадцатые сутки, пробудившись далеко за полночь, я то ли в полудреме, то
ли наяву увидел, как мимо иллюминаторов один за другим проплывают яркие
слепящие огни. Когда же поутру я вышел на палубу, мне в глаза бросилась
французская надпись на молу! Здешняя обстановка дает совсем иные
впечатления, но ощущения рождает те же самые. Здесь перед нами горный пейзаж
во всем его великолепии: громады гор, в чьих очертаниях сочетаются
живописность и уродство, пробковые деревья, с чьих стволов кору обдирают так
же основательно, как ворвань с кита; оливковые рощи с их матовой
серо-зеленой листвой, где уже зреют оливки; лимонные деревья, с которых - и
это в феврале! - свисают яркие, как елочные фонарики, плоды.
Внизу по склону гор лепятся дома, дома добротной каменной кладки и
сложенные из чего попало: кирпича, валунов, тесаного камня, - все под
черепичными крышами. Три женщины в черном поднимаются по склону, задрав
головы, они следят за нашим спуском. Мы подходим поближе и видим, что это
бедные крестьянки: одна молодая, другая пожилая, третья совсем старая. Две
улыбаются нам и говорят: "Salud! Salud, companeros!"[25] Старуха молчит.
Озябшие, голодные, выбившиеся из сил, мы снова плетемся вниз, изредка
оборачиваясь на женщин - первых встреченных нами жителей Испании. Нам
интересно, что они думают о нас, чужеземцах, одетых на чужеземный лад,
которые приехали воевать бок о бок с их мужчинами и не побоялись ночью
перевалить через Пиренеи. Они не знают нашего языка, мы - испанского.
Внизу тянется твердо утоптанная тропинка - издалека она кажется белой;
чем больше мы приближаемся к ней, тем сильнее наше волнение. Откуда ни
возьмись появляются двое солдат, на их плечах не плащи, не пальто, а одеяла;
каждый несет ружье. Красные пятиконечные звезды, звезды республики,
красуются на их шапках. Широко улыбаясь, солдаты преграждают путь нашей
колонне - в ней сейчас примерно полсотни человек, - пытаются нам что-то
втолковать. Трое-четверо наших ребят уже воевали в Испании и теперь
возвращаются с побывки домой, они могут с грехом пополам объясниться
по-испански. Остальные плотным кольцом окружают солдат, тщетно пытаются