"Александр Никитович Бессараб. В прицеле - танки (Военные мемуары) " - читать интересную книгу автора

Но тут я получил радиограмму Курашова: собрать дивизион в одно место,
выйти из боя и двигаться со вторым эшелоном дивизии. Тотчас отдал
соответствующее распоряжение комбатам. Батарея Глущенко уже приближалась к
нам. На станинах пушек вместе с артиллеристами ехали пехотинцы. Лица у всех
были улыбающиеся, довольные.
- Акулькин! - кричит своему заряжающему Кучин. - Где твоя пилотка?
- Не то пулей, не то осколком сорвало, товарищ старший сержант. Искать
некогда.
Вдруг неподалеку разорвался тяжелый немецкий снаряд. Выстрела не
слышно: значит, издалека прилетел. Солдаты приумолкли, с любопытством стали
посматривать на огромную дымящуюся воронку. Шоферы прибавили газу.
Спустя четверть часа появились первые пленные: сначала отдельными
группами, а затем целыми колоннами.
Танки и пехота практически без потерь двигались за огневым валом. Через
час дивизии корпуса прорвали первую позицию немецкой обороны и вместе с
танковыми подразделениями пошли вперед, захватив много разбитых,
поврежденных и совершенно целых танков и орудий противника.


Утро 16 апреля выдалось погожим, но после артподготовки в воздухе
висела настолько плотная завеса пыли, что солнечный диск казался медной
тарелкой, неподвижно застывшей над головой.
Дивизион колонной следовал за ушедшими вперед стрелковыми
подразделениями. Продвижение, как всегда в таких случаях, затруднялось: на
дорогах фыркали, скрежетали гусеницами и выбрасывали тучи удушливого газа
танки, самоходки, тягачи, автомобили. Положение усугублялось еще и тем, что
накануне наступления командиры артиллерийских частей получили строгий
приказ: боевым порядкам артиллерии двигаться только по проселочным дорогам,
не создавать помех танковым подразделениям. Поэтому приходилось искать,
иногда с риском угодить на минное поле, обходные пути.
Неожиданно стряслась беда. Расчет старшего сержанта Кучина встретил
препятствие - железнодорожное полотно. Дороги, по существу, не было. Почти
полностью разрушенную, изрытую ровиками и щелями железнодорожную насыпь
можно было преодолеть, лишь перебросив додж и пушку на руках. Так и
поступили: с помощью пехотинцев орудие потащили к насыпи. Кучин и Маринушкин
знали о минном поле, предусмотрительно направили людей по следу уже
переправившейся здесь 45-мм пушки стрелкового батальона. Преодолев подъем,
солдаты с трудом удерживали тяжелое орудие, свободно катившееся вниз. У
самого подножия насыпи под колесами пушки вдруг рванул противотанковый
фугас. И снова убитые, раненые - артиллеристы и пехотинцы, разбросанные
взрывной волной в разные стороны.
К месту катастрофы тотчас прибежали Валя Жолобова со своими санитарами,
комбат Кандыбин, Голобородько, Шленсковой. Контуженный, раненный, Аркадий
Кучин был подобран санинструктором Карпуком с помощью тоже оглушенного
взрывом Маринушкина. Из всего орудийного расчета в батарее остался один его
командир, да и то лишь благодаря своему упрямству и настойчивости. Валя
Жолобова категорически требовала от Голобородько эвакуировать Кучина, и тот
скрепя сердце согласился. Кучина отправили, но по пути он увидел техлетучку
Германа Михеля и сбежал к нему...
- Не горюй, Аркадий Иванович, - утешал товарища Маринушкин. - Ты же