"Александр Никитович Бессараб. В прицеле - танки (Военные мемуары) " - читать интересную книгу автора

сибиряк, а сибиряки - народ крепкий. Мы, однако, с комбатом осмотрели пушку.
Восстановить можно. Сколотим расчет, и скоро - всего через несколько дней -
у тебя все будет. За это время отлежишься маленько, отдохнешь, а там - снова
в строй. Не тужи!
Наступление продолжалось. Пересекая траншеи первой позиции немецкой
обороны, мы на несколько минут задержались, чтобы осмотреть результаты
своего огня. Работу пушек старшего лейтенанта Кандыбина увидели не сходя с
машин - путь лежал как раз мимо уничтоженных целей: двух противотанковых
орудий, развороченных прямым попаданием дзотов, исковерканных пулеметов и
разбросанных трупов гитлеровцев.
Батарея Глущенко тоже потрудилась на славу. Пушки взводов Виктора
Мухортова и Михаила Маринушкина вдребезги разбили два кирпичных домика и
дзот у часовенки. Как всегда лаконично, доложил о результатах огня и комбат
Шевкунов: "Цели уничтожены", а глаза вроде бы добавляли: "Иначе и быть не
могло!" Его командиры взводов Яков Вежливцев и Иван Батышев скромно
держались в тени, будто и не о них шла речь.
Такие "наглядные уроки" на ходу были очень полезными, и я всегда
старался предоставить командирам и солдатам возможность осмотреть их работу.
Это способствовало повышению боевого мастерства, правильной и объективной
оценке своих действий в бою, укрепляло в людях уверенность в себе и в силе
русского оружия.
Младший лейтенант Вежливцев, подойдя ко мне, попросил разрешения
осмотреть кирпичный домик, который находился на участке его огня. Пока
офицеры и солдаты продолжали горячо обсуждать работу своих пушек, Вежливцев
скрылся в домике. Переступив порог, он застыл как вкопанный: со всех сторон
на него смотрели дула автоматов. Хвататься самому за пистолет было и поздно
и бесполезно. Что же делать? Враги не должны видеть волнения. Спокойствие -
вот единственное орудие.
- Вы окружены. Я пришел по поручению моего командира принять вашу
капитуляцию, - размеренно, употребляя знакомые слова из немецкого
разговорника, сказал Вежливцев. - Кто здесь начальник?
Немцы молчали. Глаза лучше освоились с полумраком, и Вежливцев четче
увидел гитлеровцев. Прямо перед ним, у стены, сидел офицер с повязками на
голове и правой руке. Он в упор смотрел на Вежливцева. Пауза затянулась, и
Яков Иванович опять, подкрепляя свои слова знаками, повторил сказанное и,
помолчав, добавил:
- Сопротивление бесполезно. Всем нуждающимся будет оказана медицинская
помощь, я гарантирую. Красная Армия не издевается над пленными.
Гитлеровцы зашевелились, беспокойно посмотрели на своего командира.
Наконец офицер с усилием произнес:
- Карашо, рус камрад. Ми - плен.
- Тогда сложите оружие, - сказал Вежливцев.
Когда немцы побросали в кучу автоматы, пистолеты, гранаты и винтовки,
Вежливцев предложил офицеру:
- Берите раненых и спокойно выходите. Нас ждут.
Так наш скромный, застенчивый Яков Вежливцев взял в плен семнадцать
фашистских солдат, одного обер-ефрейтора и командира роты. Взял
хладнокровием, выдержкой.
Накоротке допросив пленных, мы установили, что они уже потеряли всякую
надежду на спасение Германии и не верят ни одному слову геббельсовской