"Френсис Ходгсон Бернет. Маленький лорд Фаунтлерой " - читать интересную книгу автора

ему одежду и содержать ее в порядке.
- Он у нас настоящий аристо-крат, а? - говаривала она. - Право слово,
другого такого ребенка даже на Пятой авеню не сыщешь! И как хорошо вы
ступает в черном бархатном костюмчике, что мы из
хозяйкиного старого платья перешили. Голову держит высоко, а кудряшки
так и летят, так и сияют... Ну прямо маленький лорд, право слово! Седрик и
не догадывался, что выглядит словно маленький лорд, - он и слова-то такого
не знал. Самым большим его другом был бакалейщик из угловой лавки - сердитый
бакалейщик, который, однако, на него никогда

не сердился. Бакалейщика звали мистер Хоббс, и Седрик его уважал и
восхищался им. Он считал мистера Хоббса очень богатым и могущественным: ведь
у него в лавке было столько всяких разностей -
инжир и чернослив, печенье и апельсины; а еще у него была лошадь с
тележкой. Седрик любил и булочника, и молочника, и торговку яблоками, но
мистера Хоббса он любил больше всех и так с ним дружил, что каждый день его
навещал и частенько подолгу сидел у него, обсуждая последние новости. О чем
только они не говорили! Ну, вот хотя бы о Четвертом июля.(Национальный
праздник США: 4 июля 1776 г. была принята Декларация независимости.) Стоило
разговору зайти о Четвертом июля, как конца-краю ему уже не предвиделось.
Мистер Хоббс отзывался весьма пренебрежительно о "британцах", излагал всю
историю Революции, вспоминал удивительные и патриотические истории о
жестокости врага и отваге героев Борьбы за независимость и даже цитировал
большие куски из Декларации независимости. Седрик приходил в такое волнение,
что глаза у него сияли, а кудри прыгали по плечам. Вернувшись домой, он с
нетерпением ждал, когда они отобедают - так ему хотелось пересказать все
маме. Возможно, от мистера Хоббса он и перенял интерес к политике. Мистер
Хоббс любил читать газеты - и Седрик теперь знал обо всем, что творится в
Вашингтоне; мистер Хоббс не упускал случая сообщить ему, выполняет президент
свой долг или нет. А однажды, во время выборов все шло, по его мнению, прямо
великолепно, и конечно, если б не мистер Хоббс с Седриком, страна бы просто
погибла. Мистер Хоббс взял его с собой посмотреть на большое факельное
шествие, и немало горожан из тех, кто несли в ту ночь факелы, вспоминали
потом полного мужчину, что стоял у фонарного столба, держа на плече
красивого мальчика, который что-то кричал и размахивал шапкой.
Вскоре после выборов (Седрику в это время шел уже восьмой год)
произошло одно удивительное событие, разом изменившее всю его жизнь.
Любопытно, что в этот день он как раз беседовал с мистером Хоббсом об Англии
и королеве, и мистер Хоббс весьма сурово отзывался об аристократии -
особенно он возмущался всякими графами и маркизами. Утро выдалось жаркое;
наигравшись с товарищами в войну, Седрик зашел в лавку передохнуть и увидел,
что мистер Хоббс с мрачным видом листает "Иллюстрированные лондонские
новости".
- Полюбуйся, - сказал мистер Хоббс, показывая Седрику фотографию
какой-то придворной церемонии, - вот как они сейчас развлекаются! Но погоди,
им еще достанется, когда восстанут те, кого они поработили, и они полетят
вверх тормашками - все эти графья, маркизы и прочие! Этого не избежать,
пусть поостерегутся!
Седрик устроился на высоком табурете, на котором он обычно сидел,
сдвинул шапку на затылок, а руки, в подражание мистеру Хоббсу, сунул в