"Френсис Ходгсон Бернет. Маленький лорд Фаунтлерой " - читать интересную книгу автора

становилась все менее угрюмой. Следует признаться, что к тому времени, когда
лорд Фаунтлерой появился на сцене, графу наскучили его возраст, подагра и
одиночество. После долгой жизни, исполненной удовольствий и развлечений,
грустно было сидеть в роскошных покоях одному, положив больную ногу на
скамеечку, сердясь и крича, чтобы немного развлечься, на испуганного лакея,
которому самый вид его был ненавистен. Старый граф был слишком умен, чтобы
не знать, что слуги

его не выносят и что даже навещавшие его изредка гости приезжают не из
любви к нему, хотя некоторых и развлекали его язвительные речи, в которых он
никому не давал пощады. Пока он был здоров и полон сил, он часто выезжал,
делая вид, что это ему нравится, хотя не получал на деле никакого
удовольствия; но когда здоровье его начало сдавать, все ему опостылело и он
заперся в Доринкорте со своей подагрой, книгами и газетами. Впрочем, читать
все время было невозможно, и его все больше одолевала, как он говорил,
"скука". Длинные дни и ночи наводили на него тоску, и он становился все
более раздражительным и нетерпимым. Но тут появился Фаунтлерой, и стоило
графу его увидеть, как - к счастью для малыша - его тайная гордыня была
удовлетворена. Будь Седрик не так хорош собой, старик, возможно, тотчас бы
его невзлюбил, так и не успев оценить его достоинств. Граф про себя решил,
что красота и бесстрашие Седрика объясняются тем, что в жилах его течет
кровь Доринкортов и что он делает честь их семье. А позже, когда он узнал
мальчика поближе и увидал, как хорошо он воспитан, хоть и не понимает всех
обстоятельств своего нового положения, Седрик стал нравиться ему все больше
и больше и порой даже развлекал его. Передать в эти детские руки возможность
оказать помощь бедному Хиггинсу показалось забавным старому графу. Бедный
Хиггинс его сиятельство совсем не занимал, однако ему приятно было думать о
том, как все в округе заговорят о его внуке и фермеры станут им восхищаться,
даром что он совсем ребенок. Приятно было и ездить в
церковь вместе с Седриком, видя, что их появление вызывает всеобщее
волнение и интерес. Он знал, как все будут говорить о красоте мальчика,
восхищаться его крепкой, стройной фигуркой, его осанкой, лицом и золотыми
кудрями и как все согласятся (граф слышал, как одна женщина сказала это
другой), что он "с головы до пят настоящий лорд!". Граф Доринкорт был
человек надменный, он гордился своим именем, гордился своим титулом и потому
горд был показать всему свету, что наконец-то у дома Доринкортов есть
достойный наследник. В тот день, когда Седрик впервые сел на пони, граф
испытал такое удовольствие, что совсем забыл о подагре. Когда грум вывел из
конюшни красивого гнедого пони, который изгибал дугой изящную шею и высоко
вскидывал породистую голову, граф уселся у открытого окна библиотеки и
принялся наблюдать, как будет проходить первый урок верховой езды. Ему
хотелось узнать, не оробеет ли мальчик. Пони был не маленький, а

граф не раз видел, как дети теряют смелость при первой попытке.
Фаунтлерой с радостью уселся в седло. Он никогда прежде не сидел на лошади и
был в восторге. Грум по имени Уилкинс взял пони под уздечку и несколько раз
провел под окном библиотеки.
- Смелый парнишка, право слово, - с ухмылкой рассказывал позже Уилкинс
в конюшне. - Уж его-то на лошадь посадить было совсем не трудно. И до чего в
седле хорошо держался! Не хуже самого графа, когда тот еще верхом ездил! А