"Френсис Ходгсон Бернет. Маленький лорд Фаунтлерой " - читать интересную книгу автора

это грубая красота и...
Тут старый адвокат из деликатности смолк и содрогнулся. Вены на лбу
старого графа стали еще заметнее. Холодные капли пота проступили на нем. Он
вынул платок, отер лоб и горько усмехнулся.
- А я-то, - произнес он, - я-то возражал против... другой женщины,
против матери этого ребенка. - И он указал на спящего на диване мальчика. -
Я отказывался ее признать. А уж она-то умеет подписаться. Видно, это
возмездие мне.
Он вскочил с кресла и принялся расхаживать по комнате. Ужасные слова
срывались в гневе с его губ. Жестокое разочарование и ярость сотрясали его,
словно дерево в бурю. Гнев его был ужасен, и все же мистер Хэвишем заметил,
что он ни на минуту не забывал о мальчике, спящем на желтых атласных
подушках, и следил за тем, чтобы не раз будить его.
- Я должен был это предвидеть! - говорил он. - С самого своего рождения
они меня только позорили! Я их обоих ненавидел, а они ненавидели меня! Бевис
был еще хуже Мориса. Впрочем, я не желаю верить в то, что вы мне рассказали.
Я буду оспаривать притязания этой женщины, бороться. Но это похоже на
Бевиса - это так похоже на Бевиса!
Так он бушевал и расспрашивал о женщине и ее доказательствах и снова
шагал по комнате, то бледнея, то багровея от сдерживаемой ярости. Наконец
графу стало известно все вплоть до самых неприглядных подробностей. Мистер
Хэвишем посмотрел на него с тревогой: граф выглядел измученным и совершенно
разбитым; казалось, в нем произошла какая-то перемена. Приступы ярости
всегда дорого ему стоили, однако на этот раз все обстояло гораздо
серьезнее - ведь дело не ограничивалось одной только яростью.
Граф медленно подошел к дивану и остановился возле него.
- Если бы кто-то сказал мне, что я могу привязаться к ребенку, -тихо
молвил он дрогнувшим голосом, - я бы ему не поверил. Я всегда не выносил
детей - своих еще больше, чем чужих. Но к этому ребенку я привязался, а
он, - тут граф горько усмехнулся, - он привязался ко мне. Меня здесь не
любят и никогда не любили. Но он меня любит. Он меня никогда не боялся - и
доверял мне. Он был бы лучшим графом Доринкортом, чем я. Я это знаю. Он
сделал бы честь нашему имени. Он склонился над мальчиком и с минуту
вглядывался в его счастливое спящее лицо. Он сурово хмурил лохматые брови,
впрочем, казалось, что гнев его оставил. Он протянул руку и откинул светлые
волосы со лба мальчика, а затем повернулся и позвонил.
Когда самый рослый лакей вошел в комнату, он указал ему на диван.
- Отнесите, - начал он, и голос его слегка дрогнул, - отнесите лорда
Фаунтлероя в его комнату.

Глава одиннадцатая
В АМЕРИКЕ БЕСПОКОЯТСЯ

Когда юный друг мистера Хоббса отбыл в замок Доринкорт, чтобы стать там
лордом Фаунтлероем, и бакалейщик имел время осознать, что между ним и его
маленьким другом, в обществе которого он провел столько приятных часов, лег
Атлантический океан, он затосковал. Сказать по правде, мистер Хоббс не
блистал ни умом, ни догадливостью; он был человек медлительный и
тяжеловесный; знакомых у него было немного. Ему недоставало внутренней
энергии, и он не умел развлечься на досуге