"Френсис Ходгсон Бернет. Маленький лорд Фаунтлерой " - читать интересную книгу автора

она, - даже если закон сможет ему это предоставить.
- К сожалению, это невозможно, - возразил граф. - Иначе это следовало
бы сделать. Эта ужасная женщина со своим ребенком...
- Возможно, она любит его, как я люблю Седрика, милорд, - заметила
маленькая миссис Эррол. - И если она была замужем за вашим старшим сыном,
титул лорда Фаунтлероя принадлежит ее сыну, а не моему. Она разговаривала с
ним так же бесстрашно, как Седрик, и смотрела на него так же, как он, и
старый граф, привыкший к беспрекословному повиновению, был в глубине души
этим даже доволен. Такое обращение было для него внове и развлекло его, -
ведь с ним так редко не соглашались.
- Я полагаю, - произнес он, нахмурясь, - что вы предпочли бы, чтобы он
не стал графом Доринкортом?
Румянец залил ее милое лицо.
- Быть графом Доринкортом весьма почетно, милорд, - отвечала она, -но я
предпочла бы, чтобы он стал тем, чем был его отец, - честным, справедливым и
верным человеком.
- В отличие от его деда, не правда ли? - произнес граф с сарказмом.
- Я не имею удовольствия знать его деда, - отвечала миссис
Эррол, -однако мне известно, что мой сын считает...
Она смолкла, глянула ему прямо в лицо, а затем спокойно прибавила:
- Я знаю, что Седрик вас любит.
- А он бы любил меня, если бы вы ему сказали, почему я отказался
принять вас в замке?
- Нет, - отвечала миссис Эррол. - Потому-то я и не хотела, чтобы он об
этом узнал.
- Что ж, - произнес отрывисто граф, - немного найдется женщин, которые
бы так поступили.
Внезапно он заходил по комнате и с еще большей силой дернул себя за ус.
- Да, он ко мне привязан, - сказал граф, - и я к нему тоже. Не могу
сказать, чтобы когда-либо раньше испытывал это чувство. Да, я привязан к
нему. Он мне с самого начала понравился. Я старый человек и
устал от своей жизни. Он дал моей жизни смысл, и я горжусь им. Мне было
приятно думать, что со временем он станет главой нашего рода. Он повернулся
и остановился перед миссис Эррол.
- Мне очень тяжело, - признался он. - Очень! И верно, так оно и было.
При всей своей гордости он не мог собой овладеть: голос его прерывался, руки
дрожали. Миссис Эррол даже показалось на миг, что в его суровых глазах,
притаившихся в тени бровей, стояли слезы.
- Возможно, поэтому я и приехал к вам, - продолжал он, сердито глядя на
нее. - Я вас ненавидел. Я ревновал его к вам. Эта ужасная, недостойная
история все изменила. Увидав эту вульгарную женщину, которая называет себя
женой моего сына Бевиса, я вдруг почувствовал, что взглянуть на вас было бы
для меня истинным удовольствием. Я вел себя как глупый старый упрямец.
Боюсь, что я плохо обошелся с вами. Вы похожи на мальчика, а он теперь для
меня все, весь смысл моей жизни. Мне очень тяжело, и я пришел к вам просто
потому, что вы похожи на мальчика и он любит вас, а я люблю его. Если только
это возможно, будьте ко мне великодушны - ради него!
Все это он произнес суровым, чуть ли не резким тоном, однако вид у него
был такой измученный,
что сердце у миссис Эррол дрогнуло. Она встала и пододвинула ему