"Жорж Бернанос. Дневник сельского священника " - читать интересную книгу автора

явствует, что церковь должна быть хорошей хозяйкой, хорошей и разумной. Моя
монашка не была настоящей хозяйкой: настоящая хозяйка знает, что дом - не
дарохранительница. Все это поэтические бредни.
Только этого я и ждал. Пока он набивал свою трубку, я попытался,
довольно косноязычно, объяснить ему, что пример, выбранный им, не слишком
удачен, что эта монахиня, умершая от трудов праведных, не имеет ничего
общего с "простаками", "голодранцами", юнцами, которые "хнычут, вместо того,
чтобы приказывать".
- Ошибаешься, - сказал он мне сурово. - Иллюзии те же. Только у этих
голодранцев нет упорства моей монашки, вот и вся разница. После первой же
попытки, под предлогом, что практика священнослужения превосходит их бедное
понимание, они опускают руки. Им подавай варенье! А христианский мир, как и
взрослый мужчина, питается не вареньем. Господь бог сказал в Писании, что мы
соль земли, мой мальчик, а вовсе не мед. Так вот, наш бедный мир подобен
старому Иову на его навозной куче, покрытому ранами и язвами. Соль, когда ею
посыпают раздраженную кожу, обжигает. Но и спасает от гниения. У нас одно в
голове - попрать Дьявола, да еще снискать любовь - любовь к себе самим, я
имею в виду. Настоящего священника никогда не любят, запомни это. И хочешь,
я скажу тебе еще одну вещь? Церкви наплевать на то, любят вас или нет, мой
милый. Пусть вас уважают, слушаются. Церкви нужен порядок. Добейтесь, чтобы
весь день не нарушался порядок. Установите порядок, помня, что назавтра
снова возобладает беспорядок, потому что это в порядке вещей - ночь сводит
насмарку все, чего вы добились накануне - ночь принадлежит Дьяволу.
- Не ночью ли, - сказал я (зная, что рассержу его), - отправляют
литургию иноки?..
- Да, - ответил он холодно, - они музицируют.
Я сделал оскорбленное лицо.
- Я ничего не имею против ваших созерцателей, каждому свое. Кроме
музыки, они занимаются еще цветами.
- Цветами?
- Именно. После того, как мы приберемся, вымоем посуду, почистим
картошку, накроем стол скатертью, они ставят в вазу свежие цветы, это
нормально. Заметь, только дурак оскорбится моим сравнением, тут ведь есть,
разумеется, свой оттенок... Мистическая лилия отнюдь не то же самое, что
лилия полевая. Впрочем, если человек предпочтет говяжью вырезку букету
подснежников, то потому лишь, что он сам - скот, брюхо. Короче, твои
созерцатели созданы, чтобы снабжать нас прекрасными цветами, подлинными
цветами. К сожалению, и в монастырях, как и повсюду, бывают случаи саботажа,
и нам подсовывают цветы бумажные.
Не показывая вида, он искоса наблюдал за мной, и мне казалось, я ловил
мгновениями в глубине его глаз безмерную нежность и - осмелюсь ли сказать?
своего рода тревогу, озабоченность. У меня свои испытания, у него - свои. Но
мне о своих трудно умолчать. И если я о них не говорю, то не столько, увы,
из героизма, сколько из стыдливости, знакомой также, как я слышал, на свой
манер, врачам, по роду их деятельности. Он же о своих трудностях никогда не
скажет, что бы там ни случилось, прикрываясь этой ворчливой прямотой, в
своем роде еще более непроницаемой, чем белые, как свечи, отцы картезианцы,
с которыми я сталкивался в коридорах З...
Внезапно он стиснул мою руку в своей, припухшей от диабета, но пожатие
ее было твердым, решительным, властным.