"Исайя Берлин. Джамбаттиста Вико и история культуры " - читать интересную книгу автора

непревзойденным, но не имеющим себе равных. Гомеровские герои - грубые,
неотесанные, дикие, гордые, упрямые люди. Ахилл жесток, неистов,
мстителен, занят только собой, и тем не менее он - безупречный воин,
идеальный герой гомеровского мира. Ценности этого мира остались в
далеком прошлом; Вико жил в более гуманное время. Но, по его мнению, это
не значит, что позднейшее искусство непременно выше созданий величайшего
из поэтов. Гомер восхищался страшными чертами своих героев; воспевая
диких и свирепых воинов, он рисовал кровавую бойню. Рассказ о
богах-олимпийцах, поразивший Платона и вызвавший у Аристотеля желание
его поправить, не мог выйти из-под пера утонченных поэтов Возрождения
или современников Вико.
Вико не скрывает, что это невосполнимая утрата. Он рассказывает о
римских писателях, изображавших Брута, Муция Сцеволу, Манлия достойными
всяческого восхищения, хотя именно эти герои разоряли, грабили, топтали
несчастных римских плебеев. Когда, много раньше, спартанский царь Агид
пытался помочь угнетенным, его казнили как предателя; и все же эти угрюмые,
свирепые варвары - авторы и герои непревзойденных шедевров. По мнению Вико,
мы можем быть умнее, добрее, образованней их, но нам далеко до
великолепной, стихийной силы их воображения и языка, далеко до эпосов и
саг, которые могли возникнуть лишь в жестокой, первобытной культуре. Вико
считал, что в искусстве нет прогресса и нельзя сравнивать гениев разных
эпох. Вопрос, кто лучше - Софокл или Вергилий, Вергилий или Расин, он счел
бы праздным. Каждая культура создает свои шедевры, и они безраздельно
принадлежат ей одной. Когда она завершена, можно восхищаться ее взлетами
или сожалеть о ее недостатках, но, раз они уже в прошлом, ничто не
воскресит их для нас. Само понятие совершенного общества, где гармонично
сочетаются высшие достижения культуры, лишено всякого смысла. Одна
добродетель может быть несовместима с другой. Нельзя сочетать несочетаемое.
Доблести гомеровских героев резко отличаются от добродетелей Платона и
Аристотеля, во имя которых порицали мораль гомеровских поэм, а высокие
добродетели Афин V в., что бы ни говорил Вольтер, ничуть не похожи на
достоинства, ценившиеся во Флоренции эпохи Возрождения или при версальском
дворе. Развитие цивилизации влечет за собой и утраты и приобретения. Каковы
бы ни были приобретения, то, что утрачено, утрачено навсегда и ни в каком
земном раю не воскреснет.
Каким же дерзновением должен был обладать этот самобытный мыслитель,
сын самодовольной цивилизации, полагавшей, что она ушла далеко вперед от
жестокости, нелепости, невежества былых времен, если он осмелился сказать,
что бесподобная поэма могла быть создана лишь в жестокую, дикую и, на
взгляд последующих поколений, безнравственную эпоху! Говорить так - все
равно что отрицать саму возможность идеальной гармонии. Отсюда следует, что
судитъ достижения той или иной эпохи с помощью единого абсолютного
критерия, выработанного критиками и теоретиками позднейшего времени, - не
просто антиисторично; такой суд основан на заблуждении или ложном
предположении, будто существуют вневременные ценности идеального мира. На
самом же деле лучшие творения человека органически связаны с культурой его
времени; мы же вправе осуждать или не осуждать отдельные ее стороны и даже
претендовать на то, что понимаем, почему люди думали и поступали так, а не
иначе.