"Исайя Берлин. Джамбаттиста Вико и история культуры " - читать интересную книгу автора

позитивисты прошлого века Конт и Бокль. Они верили в возможность и
необходимость естественно-научной истории, созданной по принципам если не
физики, то, по крайней мере, биологии.
А некоторые хотят изучать историю просто из любопытства к прошлому, из
чистой жажды знаний и желания понять, что, когда и почему произошло, не
прибегая при этом к широким обобщениям и не выводя законов.
Последнее, хоть и не малое, стремление владеет теми, кто хочет знать,
как мы, нынешние, стали теми, кто мы есть, кем были наши предки, что они
делали и к чему это привело, как были связаны разные грани их деятельности,
их упования, страхи, цели, с чем им приходилось бороться, ибо очевидно, что
лишь варваров не интересуют истоки их жизни и культуры, их место в
миропорядке, обусловленное опытом и самобытностью предков - тем
единственным, что способно передать потомкам ощущение самобытности.
Это стремление к историческим штудиям проистекает из желания познать
себя. Оно было отчасти свойственно средневековым авторам, но отчетливо
проявилось лишь в XVIII в. у западных мыслителей - противников французского
Просвещения, сильно повлиявшего на большинство европейских ученых.
Просветители были убеждены в том, что для решения важнейших вопросов,
веками волновавших человечество, наконец найден универсальный действенный
метод, критерий истинного и ложного в любой области знания, прежде всего
указывающий, как жить, чтобы достичь неизменных и вечных целей: свободы,
справедливости, счастья, добродетели, гармонического и творческого развития
всех способностей. Для этого нужно приложить рациональные (то есть научные)
законы, давшие в прошлом веке головокружительные результаты в математике и
естественных науках, к нравственным, общественным, политическим и
экономическим проблемам. С помощью этих законов человечество, закосневшее в
невежестве и заблуждениях, суевериях и предрассудках, многие из которых
умышленно насаждались священниками, власть имущими, бюрократами и
честолюбивыми авантюристами, распространявшими ложь, чтобы держать людей в
повиновении, решит эти проблемы.
Величайший публицист эпохи Просвещения Вольтер призывал расширить
границы исторической науки, чтобы охватить общественную и экономическую
деятельность и ее следствия, и вместе с тем был глубоко убежден, что изучать
стоит лишь вершины, а не низменности истории. Он без колебаний причислял к
ним век Перикла в Афинах, конец республиканского Рима и начало принципата,
Флоренцию эпохи Возрождения и Францию при Людовике XIV. Каждая из этих
эпох - звездный час человечества, когда истинные, единственно достойные
цели, манившие лучшие умы всех времен в искусстве, мысли, нравственности и
нравах, определяли судьбы государств и отдельных личностей. Эти цели не
ограничены во времени и пространстве; они ведомы всем здравомыслящим людям,
имеющим глаза, чтобы видеть, и не подвержены переменам и превратностям
исторической эволюции. Подобно тому как в естественных науках существуют
незыблемые решения, а теоремы геометрии, законы физики и астрономии не
подвержены переменам, в человеческих суждениях или образе жизни можно найти
столь же точные и окончательные решения чисто человеческих проблем (по
крайней мере, теоретически).
Даже Монтескье, убежденный в неизбежном многообразии традиций и
мнений, обусловленных прежде всего физическими факторами и общественными
институтами, полагал, что важнейшие цели человечества всегда и всюду
неизменны, хотя формы, которые они принимают в разных обществах и