"Михаил Берг. Письмо президенту " - читать интересную книгу автора

считает себя в высшем смысле достойным человеком, и находясь в мягчайшей, то
есть принципиально не активной оппозиции, хочет, чтобы его мнение, его
выбор, его оценка самого себя были подтверждены. Именно критика власти
помогает ему построить символическое оправдание.
Скажем, сидит получающий издевательски маленькую зарплату преподаватель
технического вуза перед телевизором и смотрит репортаж о том, как
швейцарская прокуратура предъявила управляющему делами президента обвинение
в коррупции и получении солидных взяток. Казалось бы, какое имеет это
отношение к небогатому преподавателю? Непосредственное. Узнав, что, с точки
зрения швейцарской прокуратуры, управляющий делами взяточник, он делает
естественное допущение, что в наше время, дабы добиться социального успеха,
необходимо быть глубоко бесчестным и порочным человеком. Он при этом не
кричит жене, вот ты меня пилишь, что я мало бабок зарабатываю, а ведь это
только потому, что я честный, умный и порядочный человек, из-за моральной
брезгливости отвергающий саму возможность войти в круг людей, по которым
плачет веревка. Он так не говорит, но таким ощущает себя, когда
пересказывает только что увиденное жене, вернувшейся из ванны, и завтра
сослуживцам по кафедре, так как этот, казалось бы, чисто информационный
эпизод, производит действие психотерапевтического препарата. И заменить его
нечем.
А что происходит, когда телезритель лишается такой символической
поддержки и столь удобного оправдания себя? Раздражение на власть копится,
нарастает и, не находя выхода, ничего хорошего в будущем не сулит. Ведь
русский бунт представляется бессмысленным и действительно часто оказывается
беспощадным потому, что в ситуации несвободы не работают другие механизмы
канализации социального недовольства. Вот для чего нужна реальная, а не
управляемая, демократия - дабы то, что можно, регулировалось бы естественным
образом. И тогда понятно, что вреда от критики куда меньше, чем от взрыва,
переворачивающего общество вверх дном. Знаешь ли ты об этом?
Боюсь, что нет, или, если и слышал, то не веришь в это, как по большому
счету не веришь в подозрительные либеральные мифы. Вокруг тебя - неумные
люди, или умным ты не доверяешь, потому что справедливо не веришь в их
честность, а прислушиваешься только к тем, кого понимаешь. А зря. Поэтому
вся генеральная конструкция пятилетней политики просто обречена на то, чтобы
однажды рассыпаться. И главное здесь даже не когда, а с каким эффектом,
грохотом и последствиями. Возьмем, такое ноу-хау, которому ты стал
следовать, казалось бы, совершенно естественно и которое сделало тебя на
долгое время неуязвимым. Я имею в виду то, как ты эксплуатировал двоящийся,
принципиально нецельный политический образ двуликого Януса, обещающего
любовь и налево, и направо. То есть и левым, и правым.
Как это делалось? В отличие от Горбачева, невнятность речи которого
обладала известной долей многозначности и многозначительности, ты как бы
сортировал сообщения: это - для тех, кто ждет подтверждения верности курсу
реформ на демократизацию, развитие рынка, верность идеям свободы и
священности частной собственности. Это - для тех, кто ждет кровавой бани для
прихватизаторов, кто не может смириться с тем, что еще вчера все были
приблизительно равны, а сегодня различаются как небо и земля, причем не
своим трудом праведным попав в князья, а заграбастав народное и продав все
секреты гнилому Западу.
Однако эта конструкция, будучи чисто иллюзорной, работала только