"Кирилл Берендеев. В четырех стенах" - читать интересную книгу автора

напоминают, отдалившись от привычного образа старушонки в ситцевом халате и
пуховом платке. Они, те, кто не настолько раздавлен бедственным социальным
положением, чтобы забыться и плыть по течению реки, впадающей в Лету,
напоминают, больше себе, нежилее остальным, смеющимся в кулак над их новыми
привычками, - о самоуважении, о простом человеческом желании быть со всеми:
с теми, кто еще молод и у кого еще есть хоть что-то, призрачная надежда на
лучшее будущее впереди, с теми, кто сумел обрести свое место под солнцем в
дивном новом мире, кто устроился, несмотря ни на что, кому часто улыбается
жизнь. И кто, следуя моде, надевает джинсы в обтяжку, или брючный костюм,
популярный в среде преуспевших женщин среднего возраста, выбившихся из
небытия научных сотрудниц мертвых НИИ в управляющие, в финансовые
директора, в юристконсульты, туда, работа где считается престижной и высоко
оплачивается. Эта мимикрия - я вновь говорю о наших бабушках - хотя и не
приносит иных плодов, кроме косых взглядов товарок да хихиканья молодежи,
не помнящей о смерти, но, мне кажется, дает некий внутренний посыл не
сдаваться, не опускать руки, не тонуть, когда очередная волна, - будь то
запланированное повышение цен или невыплата пенсий - накрывает с головой".
Он вздохнул несколько раз, успокаиваясь. И с новой строки продолжил:
"Да, в наше время, почти все выбрали брюки: кто по веянию моды, кто из
возможности самовыражения, кто ради попытки самоутвердиться в новой
брючной, прежде исключительно мужской среде; думается, тяжело разговаривать
с начальником, который больше времени уделяет стройным ножкам, нежели
вникает в суть проблемы.
"Интересно, а тебе самому приходилось бывать на месте этого
начальника? Ты все же не в последнем ряду на своей работе. Так что мне
думается, да".
Оставалась четверть листа, надо либо доставать другой из пачки, либо
завершать письмо. Он выбрал второе и еще мельче продолжил:
"Завидую белой завистью".
Точка. Абзац. С новой строки.
"Мои дела, в сравнении с твоим громадьем планов, не столь серьезны,
но, в последнее время, стали сдвигаться с мертвой точки и они. Я говорил
тебе в прошлый раз", хотя это было не в прошлый раз, а две недели назад, но
он не стал зачеркивать, "что подрядился в одно техническое издательство на
перевод с английского, нескольких статей по истории подводных лодок.
Политехнический словарь - эдакий здоровенный кирпич в двух томах - я уже
достал в библиотеке, теперь дожидаюсь, когда мне пришлют сами статьи.
Интересно все же, но то, что я вперся в это издательство буквально с улицы
со своими предложениями, вовсе не смутило редакцию, будто так обычно у них
и происходит. Не знаю, а вдруг действительно так - издательство не шибко
известное, всего две комнаты, снимаемые в помещении глянцевого журнала.
Единственная во всем этом есть непредвиденная загвоздка - им необходим
оригинал перевода на дискете, а у меня, сам знаешь, компьютера нет.
Возможно, удастся где-нибудь по знакомству сканировать напечатанное на
машинке и достать саму дискету".
Он хотел написать: "мне даже обещали аванс", но это было уже явной
неправдой. Как и половина написанного в предыдущем абзаце. Если сравнивать
с прошлым письмом, фальшь особенно ощутима. Но он плохо помнил свои прежние
письма к Виталию. И продолжал дописывать оставшиеся строчки:
"Книга, как обещали, выйдет не раньше, чем через год, но", он