"Николай Бердяев. Философия свободного духа" - читать интересную книгу автора

более духовный человек, более сложно и тонко организованный человек,
получивший большие дары гнозиса, приспособляться к среднему уровню, понижать
свой духовный уровень во имя всех, во имя общности со всем христианским
народом? Можно ли соборность отожествлять с народным коллективом? Является
ли единый путь стяжания благодатных даров Духа Святого и обретение
совершенства духовного, путь святости - единственным мерилом духовного
уровня и единственным источником религиозного гнозиса? Это - очень
мучительный вопрос, вопрос о религиозном смысле человеческих даров и
человеческой даровитости. Он стоял перед гностиками, стоял и перед такими
учителями Церкви, как Климент Александрийский и Ориген, которые тоже ведь
были своеобразными христианскими гностиками. Вопрос этот стоял перед Вл.
Соловьевым и стоит перед религиозным сознанием наших дней. С ним связана
проблематика христианского сознания. Должны ли решаться все вопросы
христианского сознания и познания в духе христианства простонародного,
"демократического" христианства для всех, для масс, или возможно и допустимо
раскрытие более сокровенного, для всех недоступного и ненужного, и есть в
христианстве сфера проблематического, область гнозиса более углубленного? "Я
питал вас молоком, а не твердою пищей, ибо вы были еще не в силах, да и
теперь не в силах, потому что вы еще плотские" (Ап. Павел).
"Демократическое" христианство питает молоком, потому что обращено к
"плотским". И Церковь свято права, поступая таким образом. Но эта правота
Церкви не решает самого вопроса о возможности иного питания, о духовном
алкании, не удовлетворенном этим питанием. История человеческого духа и
человеческого сознания свидетельствует о том, что качество запросов духа и
одаренность духа совсем не прямо пропорциональны совершенству и святости,
как их понимает господствующее церковное сознание. Существует естественная
иерархия духовных организаций, естественная иерархия духовных дарований.
Существуют люди более "духовные" и люди более "душевные". И это совсем не
значит, что одни из них более совершенны, более святы, более стяжали себе
благодатных даров, чем другие. Людям "духовным" совсем нечем гордиться и
превозноситься перед людьми "душевными", - они не лучше и не имеют больше
заслуг. В большинстве случаев они более несчастны в этом мире и на них
возлагается большее бремя ответственности, они более раздираются внутренними
противоречиями и с большим трудом достигают внутренней цельности и единства
с окружающим миром. Они более одиноки. Но само различие духовных организаций
и дарований определяется Богом, а не выдумано людьми. Неправда старых
гностиков, людей замечательных и искавших высшего мира, неправда, обличенная
Церковью, была в их духовной гордыне. Они так и не могли принять и понять,
что Христос принес благую весть о спасении и пришествии Царства Божьего для
всего мира, для всех и для вся. Раса "пневматиков" оставалась для них на
веки веков отдаленной от расы людей "душевных" и "плотских". "Душевные" и
"плотские" не могли подняться до горнего духовного мира, они обречены были
остаться в низинах, для них искупление и спасение не совершалось.
Претворение и преображение низшего в высшее было недоступно гностическому
сознанию. И потому они никогда не стали истинными христианами, остались
полухристианами. В этом гностики родственны язычнику Плотину, хотя Плотин,
последний великий представитель эллинского духа, и враждовал с гностиками.
Вл. Соловьев очень хорошо сказал, что для гностика мировой процесс остался
бесприбыльным, потому что в нем низшее не преображается в высшее.
"Духовное", отделившись от остального мира, отлетает на вершины, "плотское"